Я в молодости ни на одном празднике расслабиться не могла, все боялась, что муж что-нибудь выкинет. А, оказалось, седина в бороду, а совесть и порядочность из головы.

Голова просто раскалывается на части. Еще и мама ходит по пятам, пытается узнать подробности нашей ссоры. Она у меня хорошая, но ощущение, что свекровь. За глаза Мишу ругает, а в глаза - он святой, а я так - на мусорке найдена.

- Мам, давай,я такси вызову. Вижу, ты устала, домой хочешь. А Коля, наверное, в гости к кому-то зарулил.

Не дожидаясь ответа, беру телефон и захожу в приложение.

Мама поджимает губы, идет в кухню за пожитками. А я снова чувствую себя последним чмом.

- Вик, - машу рукой невестке. - Меня мигрень накрыла. Проследи, пожалуйста, чтобы все по домам разъехались. Чтобы отец в салате лицом не уснул.

И просто исчезаю в спальне. На самом деле, я бы с удовольствием исчезла из этой жизни.

Предательство страшно в любом возрасте, но когда ты, как выражается мой сын “бабка за сорок”... кажется, концом жизни.

Захожу в комнату, смотрю на нашу большую кровать. Сколько любви на ней было, а теперь что?

Перевожу взгляд на зеркало. Всматриваюсь в себя. Сейчас у меня ощущение, что жизнь закончилась. И я не понимаю, как будет проходить мое завтра. Уехать к маме в деревню, и что я там буду делать? Слушать, как я такого мужика проморгала - обеспечивал, не обижал, а то, что налево сходил, так кто ж не ходит.

Становится горько от этой мысли. Еще головная боль расползается на глаза и шею. Слышу, как лязгают ворота.

Подхожу к окну. Первым выходит муж. Широким жестом показывает на дом, что-то объясняет кому-то. Потом один за один подъезжают такси.

Иду в душ. Две таблетки снотворного, завтра буду все обдумывать. Сейчас главное — выжить.

Сплю плохо, поверхностно. Сны не снятся, головная боль никуда не ушла. Встаю в пять утра. Открываю окно, на улице морозно, но по-другому не продышаться. Тащу горшки с геранью на тумбочку, эти сортовые заразы любого сквозняка боятся. А мне вчера хватило потерь.

Иду на кухню. Еще на втором этаже слышен храп. Амбре стоит такое, что надо весь дом надо сутки напролет проветривать. Перегар, что-то скисшее, смесь продуктовых запахов.

Захожу в зал. На диване, раскинув руки, спит муж. Стол так и стоит посередине комнаты. С объедками и грязной посудой. Сын с невесткой всех проводили и тоже уехали, а это все оставили мне. Конечно, я же хозяйка.

Слезы злости и отчаяния уже готовы выкатиться из глаз.

Беру две тарелки.

Да триста лет мне это не надо. Тяну за скатерть. Стараюсь сложить ее в мешок. Что-то течёт, что-то уже воняет. Как напоминает мою жизнь. Очень метафорично. Скидываю на пол и тащу к мусорному ведру. Жаль, мужа так поднять не получится.

Подхожу к Мише. Внутри все скукоживается, в легких не остается воздуха. Как он мог!

Пихаю в плечо.

- Ирочка, - от его дыхания можно закусывать или сделать факел. - Вот это мы вчера все перебрали. А ты пришла должок отдавать? Он всегда рад тебя видеть. - показывает на ширинку.

- Ты с ума сошел? - рычу, готова бросится и начать душить.

- Коть, ну перебрал я. Башка так трещит. Я себя как скотина вел? Блевал или отлил в твою вазу?

Он издевается или правда ничего не помнит?

Глава 5

- Ирин, а у нас пожрать есть чего антипохмельного? - Миша встает с дивана.

Ощущение, что его полчаса жевали, а потом выплюнули. Весь отекший, всклокоченный, волосы дыбом.

- Да, вон, все, что душе пожелается, - киваю в сторону скатерти-самобранки со всеми объедками со стола.

- Фи, любимая. А что так теперь модно стало посуду убирать? Раз и мыть не надо, - сально улыбается.

А у меня в голове кавардак. Как себя вести? Побольше узнать и подготовить почву для отступления и развода. Или дать по башке сейчас и уйти в никуда? Перекладываю варианты, и тот мне не нравится, и тот не очень.

Открываю все окна, в доме такой сквозняк, что может сбить с ног.

Миша, как медведь, который проснулся среди зимы, слоняется из угла в угол.

- Ир, ну хватит злиться. Так нечестно, я даже не понимаю, как искупить свою вину. На большой букет я накосячил, на кольцо с брюликом или уже пора новую машину подгонять. Ты хоть намекни?

Делает виноватое лицо, разводит руки и идет обниматься.

- Не беспокойся, я составлю смету. Но спать ты теперь будешь в отдельной комнате, - иду к вешалке. Нужно выйти на улицу, проветрить мозги. И звонить сыну, который свин, и спросить, почему никто не убрал.

Выхожу, иду к беседке. Нужно побыть одной. Интересно, в случае развода сын чью сторону примет. И, кажется, я знаю ответ. От этого кольнуло где-то рядом с сердцем. Если по чести, то Миши ни на одном утреннике его не было, ни разу в сад не привел и не забрал. И на выпускном был полчаса, и те с телефоном не расставался. Мне казалось, что с сыном у меня хорошая связь. Он многим делился со мной в подростковом возрасте, а потом вырос. И его папенька перекупил. Экзамен надо закрыть - я ною, чтобы учил, как потом работать будет, а Миша скидывает денег на счет, и вопрос решен.

Артем всегда был любимым и очень избалованным ребенком. Когда он родился, мы еще жили в кооперативной квартире, старались экономить. А поскольку я выросла в деревне, можно сказать, в глухой, то всегда хотелось, чтобы у ребенка было все и побольше: карандашам, краскам, машинкам счета не было. И вырос очень самостоятельный молодой человек, который больше всего любит деньги, свободу, и статус, который дает ему фамилия.

Может, Вика его вразумит. Она не я, терпеть долго не будет.

Набираю Артему, трубку берет сразу, как будто ждал, когда я позвоню. Может, и у него для меня есть какая-то занимательная история?

- Мамуль, вы уже проснулись? Тогда мы выдвигаемся к вам.

На заднем фоне