Добравшись до клиники, Артур высаживает меня у крыльца.

— Я буду здесь, Кира Юрьевна! — кивает мне на стоянку водитель. — Если нужна помощь — звоните.

Оформляю необходимые бумаги в регистратуре, и поднимаюсь к нужному кабинету. Меня ведет гинеколог с большим стажем Ершов Андрей Викторович. Его выбирал мне по рекомендациям лично Макар. Изначально, мы вместе приходили на прием и УЗИ. А вот последние два раза — нет.

— Добрый день, Кирочка! — тепло улыбается мне врач. Невысокий, седовласый мужчина. — Что случилось?

— Здравствуйте! Мне кажется, что малышка стала меньше шевелиться. Я немного понервничала на днях, возможно, с этим связано?

— А что же Вы нервничаете, голубушка? У Вас такой прекрасный муж, — бьет по больному Ершов. — Таких еще поискать. Искренне заинтересован, вовлечен.

— Да уж, — буркаю себе под нос. — Прекрасный.

Врач проводит осмотр, слушает сердцебиение плода и отправляет меня КТ.

— Все в норме, моя хорошая! — сообщает мне в конце приема. — Ребеночек сейчас максимально набирает вес, места становится меньше, поэтому и кажется, что шевеления реже.

— Спасибо, Андрей Викторович! — пожимаю ему руку на прощание.

— У вас партнерские роды, без изменений, Кира?

— Эээ, не знаю. Макар Денисович очень занят. Возможно, не будет присутствовать.

— Ну, время еще есть. Определитесь!

— Разумеется! — киваю на прощание, и покидаю кабинет.

Также, в полнейшем молчании, мы возвращаемся с Артуром домой. Специально ему ничего не говорю, чтобы он не передал информацию моему мужу. Понимаю, что поступаю глупо, потому что у Макара есть доступ, но упорно молчу, периодически ловлю задумчивый взгляд в зеркало заднего вида. И чего он пялится?

Приехав домой, убираю в шкаф обменную карту, и отправляюсь на кухню. Во мне борются две Киры. Первая собирается приготовить мужу еду на завтра, или хотя бы прикинуть, что есть из продуктов. Вторая же рекомендует заказать доставку и обожраться роллами, а Раевского оставить голодным. Злая Кира побеждает, и я заказываю себе Филадельфию с креветкой и удон с курицей.

Налопавшись до отвала, чищу зубы, и заваливаюсь в кровать. Прибираться тоже не буду. С неудовольствием замечаю тонкий слой пыли на прикроватной тумбочке и раздраженно отворачиваю голову. Пыль лежит, и я полежу!

Глава 5. Кира

— Кируся, просыпайся, роднулечка! — раздается над ухом ласковый голос, а в нос проникает умопомрачительный аромат любимых пионов. Я выныриваю из сна, не сразу понимая, что происходит. Макар сидит на корточках рядом с кроватью, уложив передо мной шикарный букет цветов. Смотрит на меня с нежностью и любовью так, что низ живота начинает сладко ныть от трепета. Но сознание тут же подсовывает мне воспоминания о нашем последнем разговоре и я, как бегемот, переворачиваюсь на другой бок, сердито сопя.

— Проваливай!

Он усмехается, и обходит ложе с другой стороны. Даже имеет наглость укладываться рядом.

— Никуда я не уйду, мой Рай! — ласково тянет он, протягивая ко мне руку, чтобы погладить по щеке. «Мой Рай» он начал называть меня сразу после свадьбы, когда я взяла его фамилию — Раевская. — Ты такая хорошая у меня, красивая безумно.

У него точно биполярка, не иначе. Сна, разумеется, ни в одном глазу, и я угрюмо усаживаюсь, приподняв повыше подушку.

— Макар, к чему это все? — с ровной спиной спрашиваю, укладывая руки на груди. — Цветы, ласковые слова?

— Я просто хочу, чтобы ты не делала трагедии из моих слов, и мыслила рационально. Прости, пожалуйста, за те слова, что я тебе наговорил. Это было на эмоциях. Я так не думаю, правда. Ты очень умная, Кира. Я безумно тебя люблю, и мне очень жаль, что мы не можем договориться.

Он близко, так близко, что я чувствую тепло его тела через одеяло. Нутро рвется к нему, укрыться в его объятия, почувствовать себя в безопасности, как за каменной стеной. Так всегда было. С самого начала, когда я в первые увидела его в том ночном клубе. Он не хотел туда ехать, а друзья вытащили. Я работала танцовщицей гоу-гоу, и меня пригласили станцевать для Макара приват. Денег пообещали столько, что я согласилась. Вечно голодная, нищая студентка из провинции. Я выложилась на сто процентов, продемонстрировав все свои навыки из спортивной гимнастики, и Макар поплыл. С этого дня я ни дня больше не работала. Он казался мне принцем из сказки. Щедрый, добрый, нежный и ласковый. Так и было до недавнего времени. Сказка закончилась.

Зажмуриваюсь от переполняемых ощущений. Кончиками пальцев Макар нежно касается моего плеча и мягко привлекает к себе, бережно, как хрустальную вазу.

— Девочка моя хорошая, малышка. Прости меня, я такой дурак. Не так все надо было тебе приподнести. Обидел свою девочку хорошую. Люблю тебя, Кира. Больше жизни люблю!

Я — тряпка, потому что я сдаюсь. Я так скучала по нему, мне его не хватает как воздуха. Кто я без своего мужа? Ноль без палочки. Он — мой смысл жизни, моя вселенная!

Макар в ту же секунду оказывается рядом и мягко скользит губами по щеке, обдавая теплым дыханием. Такой родной, такой любимый.

— Прилетел к тебе первым же самолетом! — шепчет на ушко, отчего мурашки разбегаются по всему телу величиной с кулак, между ног завязывается теплый узел, который грозит трансформироваться в огненный шар. Так всегда было. Только тронь, я сразу таю как свечка. — Так скучал, мой Рай. Чуть с ума не сошел!

Мягко вбирает в себя мочку уха и посасывает.

— Не надо, Макар, — вяло пытаюсь его оттолкнуть, позорно наслаждаясь теплом и лаской.

Но он как не слышит, продолжает свою сладкую пытку. Ласкает ушную раковину, языком очерчивает линию скулы и мягко касается губ. Смотрит в глаза и берет в плен, а я капитулирую без боя, как безвольная кукла. В глубине карих глаз плещется страсть и похоть, через одеяло чувствую его возбуждение, которое упирается мне в бедро каменной эрекцией. Муж захватывает нижнюю губу и прикусывает ее, а затем расталкивает зубы и погружает в меня свой горячий язык. Его вкус и запах. Боже, как же я скучала.

Пока он исследует мой рот, тщательно лаская языком, сильные руки откидывают одеяло в сторону и требовательно проникают под топ от пижамы. Макар наваливается сверху так, чтобы не задеть живот и тихо стонет мне в рот. Исследует мое тело, добирается до груди и ощупывает ее, перекатывает между пальцами чувствительный сосок, отчего я выгибаюсь дугой. Боже! Между ног образуется потоп от смазки, а желание накрывает с головой.

— Хочу в тебя так, что яйца