Хорошенькая рекомендация. А если я без него зайду?

Прохожу за Михаилом.

Он распахивает какую-то дверь. Явно приглашает меня. Комната. Спальня. Очень напоминает гостевую.

Личный вещей никаких нет. У стены стоит шкаф и комод с крохотным зеркалом. Напротив кровать.

– Прости, тут неуютно, гостей нечасто привечаю. Но, будем надеяться, ты тут ненадолго!

– Спасибо, – только и успеваю пискнуть я, как он уже ставит чемоданы и выходит.

Ну вот!

Хоть бы показал, где руки помыть с дороги.

Вздыхаю, открываю шкаф.

Ой… Что такое!

Мне показалось, или по комнате прошмыгнула какая-то тень?

Собака? Или кошка? Или…

– Мамочки!

Глава 4

Инга

– Мамочки! – я аж подпрыгнула от неожиданности. – Ты меня напугала!

Передо мной стояла крохотная девчушка с очень взрослыми, немного озорными глазами.

– Я – Инга! – протянула я девочке руку.

Та удивленно посмотрела на мою ладонь, но все-таки ее несмело пожала самыми кончиками пальцев.

– Наверное, правильнее было бы представиться Инга Ивановна, – чуть с опозданием вспомнила я. – Я тут буду новой учительницей! Буду вас учить читать и писать. Придешь ко мне на уроки? Я обещаю рассказать, почему дует ветер и идет дождь. Будем рассматривать картинки диковинных животных, – мечтаю я. – Даже сказки читать будем! – вижу, что у девочки загораются глаза, и вхожу в раж. – Ты любишь сказки?

– С кем это вы тут… – слышу в коридоре знакомый бас. – Лиза! – смотрит на девочку строго. – Это Лиза, моя дочь! – поясняет мне, но тут же снова оборачивается к девочке. – Тете с дороги отдохнуть надо, пойдем.

– Она мне ни капли не мешает! – спешу заверить его я. – Мне, наоборот, очень приятно, что есть с кем поговорить, – оборачиваюсь к ней и подмигиваю, а девочка широко улыбается и забирается с ногами на мою постель.

– Поговорить? – рычит он, но не может сопротивляться взгляду дочки.

Хмыкает.

– Вещи пока разложите, а я поесть соберу, – он выходит из комнаты, оставив дверь открытой.

Ну вот!

– И вовсе мне не надо отдыхать! – чуть передразниваю его я, вызывая у Лизы улыбку. – А вот что мне действительно надо, – я округляю глаза и понижаю голос, – так это туалет! Покажешь где? А то я стесняюсь спросить у твоего папы!

Малышка с готовностью кивает и спрыгивает с кровати.

Нужное мне место обнаруживается в торце коридора. Санузел совмещенный, но это большая светлая комната с длинным прямоугольным окном под потолком. У стены стоит угловая ванная, вся уставленная по борту игрушками и цветными пузырьками. Тут же на полке шампунь с принцессой, висит пушистый розовый халатик, около зеркала коробка с кучей заколочек, резиночек…

Да уж. Папа девочку явно любит. И украшает, как может. А вот женской косметики тут нет. Ни тебе бальзама для волос, ни крема для лица.

Странно.

Есть дом. Есть мужчина. Есть ребенок. А женщина?

Не буду об этом спрашивать. Вдруг это какая-то трагедия?

Делаю свои дела, мою руки, ополаскиваю лицо с дороги. У меня были накрашены ресницы, но мне кажется, по жаре все растеклось.

Прав был Федька. Краситься я не умею.

Вздыхаю.

Ну и ладно.

Зато ж с детьми общий язык нахожу.

Выхожу из ванной и с удивлением обнаруживаю, что Лиза меня ждет под дверью.

– Ой, – распахиваю глаза, – тебе тоже надо?

Она отрицательно мотает головой.

– Тогда пошли на кухню, – протягиваю ей руку, и девочка уже совсем без страха вкладывает свою ладошку в мою. – А то, что это такое, мы целых две девочки, а готовит один папа. Не порядочек.

Приговаривая это, поворачиваю к кухне и чуть не спотыкаюсь о совершенно разъяренный взгляд.

– А мы… – я теряюсь. – Мы пришли вам помогать.

– Мне не надо помогать! – недовольно рявкает мужчина. – И хозяйничать в моем доме тоже не надо! И не ваше это дело, что тут один папа!

– Послушайте! – я с опозданием понимаю, что он слышал окончание нашего с Лизой разговора и воспринял это как упрек. – Я не хотела…

– Я не знаю, что вы там хотели или не хотели! Но будьте добры, оцените гостеприимство, не лезьте, куда вас не просят!

– Михаил Юрьевич, – мне на глаза наворачиваются слезы.

– На ужин суп и мясо с макаронами! – орет на меня хозяин, словно это самое страшное ругательство. – Если я буду нужен – я во дворе!

И вылетает из дома, громко хлопнув дверью.

Я стою посередь коридора, оглушенная…

Я же…

Я хотела как лучше.

С девочкой помогать шли…

А он…

Он…

Мужлан!

Медведь неотесанный!

Ишь, нашелся! Орать на меня! Да я…

– Давай порежем? – вдруг услышала тихий голосок сбоку.

Малышка достала откуда-то большой огурец и протягивает мне.

– А? Ой! Ну, конечно! А я умею розочками, хочешь научу?

Снимаю с магнитного держателя нож, Лизонька находит доску…

Ничего.

Вот приедет глава поселения… Я извинюсь, наверное, оплачу за постой…

Внутри что-то коробит. Я поднимаю взгляд, всматриваюсь в Лизоньку, которая так неуловимо похожа на отца…

Не заплачу.

Еще громче орать будет.

Эх! Буду ему по гроб жизни обязана. Куда ж деваться, если приехала без предупреждения?

А все Федька с этой крашенной козой.

Поджимаю губы, шмыгаю носом…

Воспоминания больно жгут изнутри.

Нет, любви к Федьке, кажется, и нет уже. Только обида за свою глупость и боль от предательства.

– Не плачь, – Лиза аккуратно касается моей руки, – он хороший.

– Конечно, – стараюсь улыбнуться как можно дружелюбнее, – разве может у такой хорошей девочки быть не хороший папа! Конечно, хороши… Ой…

Я вдруг замечаю, что он стоит в дверях и очень внимательно наблюдает за нами.

– Мы салат решили порезать, – встаю я. – Лиза у вас просто чудо. Она…

– У меня есть две новости, – бесцеремонно перебивает меня он, – хорошая и плохая. С какой начинать?

Ох! Кажется, плохих новостей с меня достаточно. Федька, уехавший автобус, отсутствующий председатель, разрушенная школа…

– Давайте с хорошей, – несмело прошу я.

Михаил коварно сверкает глазами и гордо объявляет:

– Я дозвонился до председателя!

Глава 5

Инга

– И? – я, чуть расправляя плечи, подаюсь вперед, окрыленная надеждой.

– Это была хорошая новость, – заканчивает Михаил и спокойно садится за стол.

Пододвигает к себе салатник, задумчиво перемешивает покрошенные огурцы…

– А плохая? – очень тихо спрашиваю я.

Михаил Юрьевич отрывает взгляд от наших с Лизой неровных розочек, смотрит на меня пару секунд, потом раздраженно поджимает губы и отворачивается к окну.

– Никто не будет ремонтировать школу… – догадываюсь я по его лицу.

– Ну не Петрович точно, – морщится Михаил. –