– Она взялась за ум!

Когда Барт осторожно причалил к лодке Майка, Ронни приветливо помахал рукой.

– Вы уже в порядке? – заботливо спросил он Келли, спустившую на борт.

Она заверила его в своем абсолютном здоровье и поинтересовалась, давно ли команда ныряльщиков ушла под воду.

– Минут пять назад, – сказал он, взглянув на часы.

– Дайте мне, пожалуйста, акваланг и подводную грифельную доску!

Ронни, Эди и Барт в немом изумлении наблюдали, как Келли надевает акваланг и маску. Помахав им рукой, она исчезла за бортом.

Спускаясь по одному из натянутых линей, она быстро достигла цели. Оглядевшись, Келли заметила ныряльщика, подплыла к нему и жестами спросила, где руководитель. Тот показал, и она увидела Майка.

Он стоял к ней спиной. Помедлив, Келли нацарапала на грифельной доске несколько слов, затем подплыла к нему и хлопнула по плечу, больше всего на свете боясь опоздать со своим посланием.

Обернувшись, он в удивлении отпрянул. Меньше всего на свете он ожидал встретить ее на глубине восьмидесяти футов.

Она протянула ему доску.

Он взял ее, озадаченный, и прочел краткое признание:

«Твой мир – мой. Я люблю тебя!»

Едва не задохнувшись, он взял у нее водостойкий мелок и, стерев ее надпись, быстро написал свою:

«Наш мир. Я люблю тебя».

Она потянулась за доской, но Майк выпустил ее из рук и, пока та потихоньку поднималась на поверхность, крепко обнял Келли. Маски и загубники мешали им, и поцелуй пришлось отложить.

Но с ними произошло то, что гораздо важнее поцелуя, – к ним прикоснулась любовь.