О, черт. Судя по тому, как он смотрит на меня, и по тому, что чувствует мое тело в данный момент, мы определенно движемся прямо к чему-то, чего я не хочу, и я боюсь, что если я не остановлю это прямо сейчас, я пожалею об этом.

Есть только один человек, с которым я хочу переступить эту черту, и извини, Дрейк, но это не ты.

— Что происходит? — Раздается мрачный голос с другого конца комнаты, и мое тело превращается в лед.

Жужжание резко прекращается, и я отрываюсь от стены мышц Дрейка. Быстро обернувшись, я вижу Эмерсона, идущего ко мне с выражением ужаса на лице.

О Боже, он собирается узнать о вибраторе. Я имею в виду, я хотела, чтобы он узнал, потому что это разозлило бы его, а я хотела разозлить его. Разве это делает меня слабачкой?

Но теперь, когда он так смотрит на меня, как будто я предала его и каким-то образом причинила ему боль, я отчаянно надеюсь, что он не узнает. Я не вынесу еще ни секунды его разочарования.

— Расслабься. Мы с Шарлоттой просто проводили эксперимент, — говорит Дрейк, и я перевожу взгляд на него.

О Боже, он собирается просто сказать ему, не так ли?

— Ничего особенного, — быстро отвечаю я, подходя к Эмерсону.

— Какой эксперимент? — Спрашивает Эмерсон.

Дрейк поднимает пульт дистанционного управления.

— Мы хотели посмотреть, сможет ли она вести себя естественно с этим вибратором на дистанционном управлении.

Голова Эмерсона медленно поворачивается в мою сторону, и я превращаюсь в крошечную пылинку рядом с ним.

— Ты носишь его сейчас?

Я заставляю себя нервно сглотнуть. Дрейк смеется.

— Да. И на случай, если тебе интересно, она не может. Не может даже ходить при самой низкой настройке.

Я ненавижу Дрейка. Я чертовски сильно его ненавижу. Больше, чем я ненавижу Монику.

Ладно, может быть, не больше, чем я ненавижу Монику. Но я его очень ненавижу.

— Ха, ха, ха, — язвительно отвечаю я, прищурившись, глядя на Дрейка. Он подмигивает мне в ответ, и это заставляет меня ненавидеть его еще больше. Глупое колдовство горячего парня.

Я иду в ванную, чтобы вынуть игрушку, но Эмерсон останавливает меня.

— Не так быстро. — Я в ужасе наблюдаю, как он подходит к Дрейку, протягивая руку за пультом дистанционного управления.

Когда Дрейк кладет его ему на ладонь, я смотрю на него, словно ожидая, что произойдет что-то катастрофическое.

Он бы не стал… не так ли?

Он кладет пульт в карман.

— Пойдем, Шарлотта.

Выражение его лица не выглядит игривым или добрым. Его челюсть все еще щелкает, когда он стискивает зубы. Он все еще пристально смотрит на меня, прежде чем поворачивается и направляется к входной двери.

Я быстро оглядываюсь на Дрейка, который даже не утруждает себя извиняющимся видом. Он хихикает про себя.

Да, я ненавижу его.

С вибратором на месте, но неподвижным и тихим — слава Богу, — я убегаю вслед за Эмерсоном.

— Куда мы направляемся? — Спрашиваю я.

Он бросает на меня быстрый нетерпеливый взгляд, прежде чем ответить:

— Идем обедать.

ПРАВИЛО № 19: НЕ ВСЕ НАКАЗАНИЯ ПЛОХИЕ

Шарлотта

Я в так облажалась. Эмерсон молчит в машине рядом со мной, пока мы едем, и я все еще не могу толком сказать, злится ли он на меня за то, как я обошлась с Моникой, или за флирт с Дрейком, или за то, что я всунула вибратор без его разрешения. Или за все.

Дело в том, что… я больше не совсем понимаю, что правильно, а что нет, и это кажется несправедливым. Если бы это была обычная работа секретарши, нормальная ситуация Дом и сабом или нормальные романтические отношения, я бы, по крайней мере, знала, чего от меня ожидают. Но мы не такие. У нас всего понемногу, и это чертовски сбивает с толку.

А еще есть ноющий страх, что Эмерсон занимался бог знает чем с Моникой в клубе.

Расстроилась бы я, если бы узнала, что у них был секс?

Да.

Имею ли я на это какое-то право?

Нет.

У меня в голове снова и снова прокручиваются сценарии, что на самом деле меня бы больше беспокоило, если бы я узнала, что он обращался с ней как с подчиненной, заставлял ее кланяться ему, был с ней сэром, хвалил ее, а не трахал. Не поймите меня неправильно, думать о них обоих физически больно, но мысль о том, что она была его хорошей девочкой, вызывает у меня желание взбеситься. Этого нельзя допустить. Он наверняка знал бы, насколько это уничтожит меня, и он ни за что бы этого не сделал. Верно?

Мы подъезжаем к шикарному ресторану с услугой парковки. Это поле для гольфа, и кто-то открывает мне дверь, когда Эмерсон подъезжает к парадному входу. Он называет им свое имя у стойки администратора, и через несколько минут она ведет нас к нашему столику.

Планировал ли он это заранее? Мы никогда не выходили куда-нибудь поесть.

Он отодвигает для меня стул, и я стараюсь вести себя естественно, когда сажусь, позволяя ему подтолкнуть меня к столу. Прежде чем вернуться к своему креслу, он наклоняется и прижимается губами к моему уху. Я немедленно напрягаюсь.

— Веди себя прилично, — шепчет он, и холодок пробегает у меня по спине.

Вести себя прилично? Что это должно означать?

Все, казалось бы, нормально, поскольку официант принимает наш заказ на напитки. Я прошу воды, потому что, честно говоря, у меня пересохло во рту. Все это заставляет меня чувствовать себя такой неуверенной и нервной. Как будто у меня к груди привязана бомба замедленного действия — или, скорее, засунута во влагалище, а Эмерсон держит детонатор в кармане.

Мы не говорим друг другу ни слова, просматривая меню, но я не могу думать. Я едва могу читать, и, клянусь, я вспотела.

— Ты сделаешь заказ для меня? — Спрашиваю я, откладывая меню.

Он пристально смотрит на меня поверх своего.

— Что не так? Нервничаешь?

Я поднимаю на него глаза.

— Да. Конечно.

— Почему?

Мой лоб хмурится.

— Ты знаешь почему.

— Мы на публике, Шарлотта. Ты же не можешь ожидать, что я устрою здесь сцену, не так ли?

Я тяжело вздыхаю, но не отвечаю. Он дразнит меня, и мне хочется накричать на него. В ресторане так тихо. Играет нежная фортепианная музыка, и комнату наполняет нежная болтовня. Но я все еще сижу здесь с вибратором внутри себя, и я знаю, что в