Мы на дегустации тульского пряника, ждём, когда нас поведут на мастер-класс по приготовлению этого самого пряника. Я покорно открываю рот и жую ничем не отличающийся от предыдущего кусочек. Как я докатился до жизни такой. Зато малышка лучится детской непосредственностью. Кто меня вообще за язык тянул, когда я соглашался на эту долбанную экскурсию. Пару раз мне даже хотелось взорваться, послать всё на х*й и уйти, но… И вот это, «Но» радостно скачет возле меня, держа в руках пакетик с приготовленными лично нами пряниками.

- Я никогда не была в подобных местах. И все эти пряники, раньше я думала, что не люблю их, а сейчас… они все такие разнообразные на вкус.

- Не заметил. – наверно, я произнёс это слишком раздражённо, потому что лучезарная улыбка на губах девушки вмиг погасла.

- Прости. – она поморщила свой маленький носик. – Для тебя это всё было слишком утомительно.

- Не надо этих извинений, я знал, куда иду, точнее, на что. – притянул малышку к себе и поцеловал. Мне срочно нужно сбросить своё раздражение, и я знаю один весьма действенный способ. С ней, в кровати.

- Хочешь, завтра пойдём на экскурсию на оружейный завод? – эти бл*ские зелёные глаза. Сейчас, да и завтра тоже мне хочется только на одну экскурсию к тебе в трусики.

- Что я там не видел, и что мне могут рассказать такого, чего я не знаю. – уже вовсю тискаю любимую задницу, наплевав, что мы в общественном месте. – Давай лучше закажем пиццу, возьмём пиво, и завалимся смотреть какой-нибудь говно-фильм. На десятой минуте которого, я уже буду глубоко в тебе.

- О-о кей. Только завтра пойдём смотреть Тульский кремль. – она всё-таки вырвалась из моих рук. – Обещай. – и опять прикусила свою губу, ведьма.

- Хр*н с тобой, золотая рыбка. Обещаю.

Четвертый день пребывания в Туле, и я смотрю на свое угрюмое отражение в пузатом боку самовара. Вопрос, как я до этого докатился, уже не стоит. Мне просто интересно, что такого тело находит в сексе с ней, что мозг отключается, отказываясь мыслить здраво, и беспрекословно выполняет все её прихоти.

- Давай его купим. – давлюсь предложенным на дегустации чаем, и смотрю на расписное чудо в руках малышки. – Он рабочий. Работает, представляешь себе.

Представляю. Я только не представляю, зачем он нам нужен. Хотя, если вспомнить количество пряников, лежащих у нас на кухне, самовар чаю, нам бы не помешал. Поэтому молча перевариваю свои мысли, так же молча протягиваю Лизе карточку. Она, радостно взвизгнув, убегает.

Некстати вспоминаю свою любовницу. Ника всегда выпрашивала цацки, сумки, тряпки. А Лиза… ей подавай пряники, объёмный магнитик с Кремлём, уродливую куклу ручной работы, вот теперь самовар. И я покупаю, аху*вая глубоко внутри себя, и тащу расписной раритет перед собой. Домой. Как Данко сердце.

Каждая наша вылазка заканчивается одинаково. Мы возвращаемся в квартиру, и я долго с оттяжкой тр*аю свою малышку, спуская всё раздражение, накопление за время изнурительных прогулок. Она не жалуется, лишь сладко стонет, повторяя в оргазме моё имя, снова и снова.

- Я не буду больше есть твою пиццу и пиво. – ворчит Лиза, выслушивая мои неизменные планы на вечер. – И спать с тобой я сегодня больше не буду, ты меня утомил.

- А где ты будешь спать, если не со мной.

- Я имела в виду секс. – произнесла, и её щёки вмиг порозовели. – Лучше сделай заказ из того кафе, где мы обедали в первый день. Я бы съела лагман и лобио, и давай возьмём хачапури на двоих. – она ластилась нежно и мягко, как кошка, зеленоглазая кошка.

Завтра мы отбываем домой, вечерняя погрузка, и катим следом. Я видел, как Лиза немного погрустнела, когда я сообщил ей эту новость. Она опять закусила свою губу, но быстро взяв себя в руки, выразила даже радость, но только на словах. Я уже сделал заказ, и хотел присоединиться к девушке, что клубочком свернулась на большой кровати, смотря какую-то лабуду. Как на экране моего телефона высветилось имя «Алик».

- Здарово, брат. Как ты?

- Норм. Уже дома. – усмехнулся тот, а на заднем фоне раздалось ворчание сестры.

- Даже не сомневался. – ухмыльнулся в ответ.

- Как погрузка?

- Всё по плану, завтра грузим и в обратку. Готовьте склад.

- Вот по этому поводу я и звоню. – напряжение в голосе друга, заставило напрячься и меня. – На главном складе сегодня была облава, менты.

- Твою мать! С*ка! Кто?! – ухожу на кухню, глоток чего-нибудь холодненького сейчас не повредит.

- Ищем. – с полуслова понял меня Лёха. – Хорошо, что склад был абсолютно пустой. Как чуял, всё на солнышко спрятал.

- Меняем маршрут, везём всё на третий, он самый малопользованный.

- Сделаем. Как думаешь, от кого привет?

- Тут и думать нечего, за сына месть. – уверенно отвечаю другу. А развернувшись, натыкаюсь на перепуганную Лизу. – Всё, на связи. Янке привет.

- Что? Что там случилось? Янка? Лёша? – взгляд мечется по мне, девушка крепко вцепилась в моё предплечье, впившись в кожу ногтями.

- Нормально всё с ними. Лёху выписали, Янка ворчит. – по глазам вижу, не отстанет, пока я не скажу правду. Вздыхаю. – Борский организовал облаву на наш склад. Мстит за сына.

- За сына. А при чём здесь Вячеслав?

- В ту ночь Виктора мы не нашли. Эта мразь, всё технично организовала, и улетела, помахав крылом. Зато нашли его сына, и слегка попортили шкуру. Привет отцу.

- Это неправильно. Так не должно быть. – Лиза отшатнулась от меня, усевшись на стул. Девушка глубоко дышала, смотря в одну точку.

- Неправильно, не должно. Это жизнь, Лиза, вот такая, какая она есть. – повышаю голос на эмоциях, отчего малышка вздрагивает. – Что-то Борский не думал, как правильно, когда расстреливал машину с Янкой и Аликом, и когда посылал за тобой отморозков, тоже не переживал. Здесь такие правила: или стреляешь ты, или в тебя. И лучше, если ты будешь первым, и не промахнёшься.

- Я не хотела, чтобы всё так… из-за меня… - её большие зелёные глаза блестели от слёз, которые ещё не пролились, но вот-вот готовы.

- Ты не виновата, Лиз. В этом мире только так, в