Глава 30. Карим

После репетиции танца, на который Марина таскает меня пару раз в неделю я заезжаю в кондитерскую. Несмотря на обиду и молчание, а еще категорический отказ от подарков, именно эти эклеры она съедает под чистую. И ведь не выкидывает и даже не относит соседке, с которой сумела подружиться. Я уже предупредил, что если будет открывать рот, что соседка быстро переедет, впрочем Арина не из болтливых…

Она может, и сама не признаваться, но ей комфортно там жить, она даже орать перестала, что я появляюсь там каждый день ровно в обед. Перестала отчаянно сопротивляться, когда я ее целую… Ни на что другое у меня пока времени физически не хватает времени… Но уверен, чуть больше напора и ее броня спадет, как раньше спадала одежда…

— Очень интересно, Карим Левицкий сам заезжает в кондитерскую, — слышу голос, но понять не могу… Самсонова. Эта рыжая стерва, которая еще месяц назад прямо спросила, где Арина, снова тут. Впрочем, проследить она за мной не сможет, так как я всегда еду к Арине через територию, где строится магистрасль, а ее туда никогда в жизни не пустят.

— Марина не ест сладкое, ты тоже как я помню, не любитель, так кому же ты его купил?

— Прораб у нас большой любитель этих эклеров.

— И как же его зовут?

— Резников Рома. А что? Познакомить?

— Да, я как раз в поиске сильного, несущего ответственность за свои поступки мужчины…

— Извини, Алла, он женат, но я передам, что ты интересовалась им, — иду к машине, охрана уже открывает двери, но Алла встает передо мной. Парни уже хотят отогнать, но я прошу не трогать. Конфликтов мне только не хватало. Свадьба через месяц, через два выборы, через три предварительные испытания магистрали, а там и роды Арины в том же месяце. Не год, а сплошное безумие… нужно просто это все пережить…

— Карим… Ты женишься… Ты должен отпустить Арину…

— Не понимаю о чем ты….

— Вранье! И если ты не одумаешься сейчас, я пойду не только к твоему отцу, я пойду к Садыровым…

Как много от нее шума… И ведь с дороги не убрать.

— Алла, причем тут семья Жени?

— При том, что скорее всего это семья и Арины тоже…

Это так абсурдно, что даже смешно… И я хохочу в голос. Я проверял Арину, у нее все чисто с документами и там даже через третье колено нет в родтсвенницках Садыровых.

— Что ты несешь, Алла. Ты бы еще сказала, что она твоя потеряная Гита… И даже если так, я понятия не имею, где сейчас Арина и что с ней происходит.

— И не знаешь, что она беременна конечно.

— Конечно… А она беременна? Счастья ей.

— Хватит со мной разговариватиь как с идиоткой! Нас преследовал ее брат, а потом она вдруг пропала… И бабушку ее перевели в другую больницу…

— Алла, ты меня заебала. При всем уважаении к твоей семье, но ты стала излишне назойливой. Появишься еще раз, я договорюсь и тебе быстро организуют учебу заграницей… А может быть у тебя случайно найдут запрещенные вещесттва и тогда даже деда Юра не сможет тебя отмазать… Отвали, поняла?

Она вдруг сует мне конверт, толкает прямо в грудь. Я беру его пальцами, за уголок.

— Только не унижай меня деньгами, Алла.

— Я была в гостях у Садыровых…

— Опять мозги делаешь Жене.

— Тебя это не касается. Так вот, к ним приезжала тетя Милена. Знаешь, они же все жгучие брюнеты, а она яркая блондинка. Редкий гость как оказалась. И знаешь, кого она мне напомнила…

— Очень интересно, у меня же дохрена свободного времени для твоих историй, — сажусь в машину, бросая конверт на сидение.

— Арину… Арину блять… Я сама была в шоке. Да, постаревшую, да с ярким макияжем, но это была она.

— Алла, ты бредишь… Я понимаю, ты скучаешь по подруге, но это уже какой — то сюр.

— Посмотри фотографии. Там взрослая тетя Милена и маленькая девочка. Ты же помнишь, что дочь Садыровых пропала, когда ей было одиннадцать.

— Утонула, Алла. Она утонула.

— Но тела так и не нашли! Гроб пустой. Ты же знал ее… Играл с ней.

— Мне было двадцать, с кем я там мог играть.

— Мы все играли… Ты подвешивал нам тарзанку и мы все прыгали в речку. Ира прекрасно плавала, она не могла утонуть.

— Алла, — смотрю в эти глаза, которые пытаются выдавить из меня ностальгические воспоминания. — Ту девочку звали Ира. Ирина. Если не ошибаюсь в честь бабушки теть Лиды. Но не как не Арина.

— И ты такой тупой, что веришь, что ей не сменили имя, чтобы спрятать?

— Нахрена?

— Я не знаю! Просто посмотри эти чертовы фотографии! — орет она и сама дергает дверь, сильно закрывая.

Я велю ехать, убираю пирожные на сидение, беру рабочий планшет. Если все будет как запланировано, то вскоре Москва сильно разгрузится от пробок.

Отвечаю на сообщение Марины, которая ждет меня к ужину. Каждый раз она экспериментирует, пытаясь приготовить что — то необычное и изысканное. Хотя нередко просто заказывает из ближайшего ресторана.

Арина готовит чисто домашнюю еду. Никогда на стол не накрывает, но и не против, когда я накладываю себе сам, чтобы пообедать… И это всегда вкусно, как у мамы…

Я своей не звонил уже пару месяцев. Обычно мы общаемся по сообщениям… «Доброго дня тебе сыночек, обычно пишет она по утрам, а я не часто, но отвечаю ей тем же…» И словно по закону вселенной на телефон поступает звонок. От нее… Беру сразу трубку.

— О Боже, снег сегодня должен весь растаять, раз сам Карим Левицкий соизволил ответить матери. Да еще так быстро.

— Привет, мам, как дела?

— Нормально… Ты мне сегодня не ответил на сообщение. Как и всю прошлую неделю. У тебя все нормально?

— Да что может случится. Читаю же, значит живой. Прости, мам, чет навалилось… И свадьба, выборы, да еще магистраль…. — Не говоря уже про Арину. — Но все устаканится. Вы то как?

— Да как, сейчас в Якутске. Тут уже вечер. Завтра вылетаем в Москву. Устала я чет от этого всего… Только отцу не говори.

— А он сам не устал? Ну, от всего…

— Ой, Карим, у него столько планов и все грандиозные… Приходится соответствовать.

— Приходится, тут не поспоришь. Звони почаще, мам…

— И ты сынок. Надеюсь хоть на свадьбе твоей увидимся.

— Обязательно. Только ради встречи с родителями все и затевается.

Мы с мамой смеемся, а потом в голову закрадывается мысль..