— Знаешь, если бы ты сказала мне правду, я бы попыталась тебе помочь.

— О, давай обойдемся без залива говна в уши, Роуз. Ты прекрасно знаешь, что бессильна против организации и ровным счетом ничего не смогла бы сделать, а я просто пытаюсь спасти свою жизнь.

— Руша этим другие. Ну, удачи, — съязвила Сандами. — Ты уничтожила меня. А Компания уничтожит тебя, и сейчас я уверена, что за дело. И уж поверь, я первая предложила помощь в твоей поимке, я была готова лично сдать тебя им, но знаешь, что самое обидное?

— Что? — выдавила Аверсон, нутром ощущая грядущие неприятности.

— Они отказались. И что это может значить по-твоему, а, Аверсон? Верно, они без лишней помощи знают, как тебя достать. Ты у них на мушке.

Роуз тихо с нотками торжества рассмеялась и резко перешла на серьезный тон:

— Помнишь, что мы делали с преступниками, пытающимися сбежать? Да-да, Кара, мы клеймили их как скотину. И последнее, Аверсон. Фрейзер. Это слово о чем-то тебе говорит? Ха…

Осознание, навалившееся на девушку, заставило ее похолодеть, а внутренности ― свернуться узлом. Размахнувшись, Ара ударила телефон об бетон, и тот с жалобным треском развалился на части.

Твою же мать. За ней послали не просто ассера, не простого рядового чистильщика, а лучшего из лучших. Или худшего из худших, как для кого. Самого Фрейзера, о котором она слышала столько всего… В тот момент Каре хотелось стать маленькой мышкой, чтобы забиться в самую глубокую норку и больше никогда не высовывать из нее нос. Никогда.

Нет, сейчас ей лучше обо всем этом не думать. А лучше не думать вообще.

Сглотнув тошнотворный ком, она со всех ног побежала.

Выбравшись на поверхность, Аверсон уселась в мини-кар и, надавив на газ, выкрутила руль. По дороге она лихорадочно думала: могли ли еще тогда, два с лишним года назад внедрить в нее датчик слежения? И сама себе с отвращением призналась, что очень даже могли.

Мотнув головой, прогоняя не нужную сейчас панику, она вздохнула.

На Роуз девушка обиды не держала, Сандами в своем праве таить на нее зло. На ее месте сама Кара голыми руками попыталась себя же удавить. Поскольку меньшее, что могли сделать с агентом Сандами ― это уволить, отстранить или перевести на более низкую должность без возможности восстановления, или же и вовсе выдворить из ранга в более низкий. Нормой считалось и такое наказание, как передача агента Компании, и уж они бы сами решали, что делать с нарушившим договор, могли и убить. И очень жаль, что жертва в виде испорченной жизни Роуз Сандами особо никакого толку не принесла.

Оставив машину в овраге на подъезде к частному сектору, позаботившись о ее маскировке, дабы ее раньше времени никто не смог обнаружить, даже такой охотник, как Рид, она, не спеша открывать шлем, побежала в сторону сектора, с каждой протекающей как мелкий песок долей секунды кожей ощущая, как выходит ее время.

Позаботившись о безопасности проживающих на территории людей, Кара раскинула в доме ловушки и, переодевшись в более подходящую, удобную экипировку, приготовилась ждать.

Адреналин зашкаливал, живот сводило от сладко-острого сгущающегося ощущения опасности, сравнимого с хождением по тонкой грани или осколкам стекла. И не сказать, что Каре это острое ощущения не нравилось. Нравилось, еще как.

Дверь черного входа бесшумно открылась, но из-за натянутых до звона нервов ей почудилось, будто она распахнулась с ноги.

Сердце сжалось и замерло, чтобы тут же с удвоенной силой забиться.

Вдох…

Выверенный взмах руки ― и веревка-кнут крепко сжата в напряженных пальцах. Зажав в зубах транквилизатор, метнулась ко входу и тут же интуитивно пригнулась, изворачиваясь, словно натренированная гибкая змея, улавливая, как всего в нескольких миллиметрах над головой нечто промелькнуло, выпустила веревку, затем транквилизатор и отпрыгнула назад, с протяжным выдохом широко распахнутыми глазами смотря, как с глухим стуком падает мужское тренированное тело.

Благодаря необычной на вид, прочной и немного жутковатой экипировке, она его не сразу узнала. Но внутреннее чутье и до боли знакомый запах, исходящий от мужчины, не дали усомниться в личности лежащего у ее ног сверха.

— Надо же, кто пожаловал, — нарочито весело хмыкнула Ара, хотя у самой внутри все сжималось от ядерной смеси страха и торжества. — Решил заглянуть на ужин, милый? Зря заранее не сообщил.

Убедившись, что Рид временно не представляет угрозы, схватила заранее заготовленный стул и, намеренно царапая ножками паркет, медленно приблизилась к затихшему мужчине.

— Я бы тщательней подготовилась, — прошептала она ему в ухо, рывком с помощью веревки усаживая тяжелое тело на стул, — вижу, основное блюдо тебе пришлось не совсем по вкусу, но, может, тебе понравится десерт.

Закусив изнутри щеку, она несдержанно провела пальцами по темным волосам.

— Скучал, Рид? Я очень. Нравится быть на крючке? На моем крючке? М-м-м-м. Молчание ― знак согласия, да?

Она почувствовала, как его тело под ней закаменело, и усмехнулась.

— Я знаю, что ты меня слышишь. Вот только капельку жаль, что не можешь говорить. Ладно, я соврала, мне совсем не жаль.

Проказливо поцеловав мужчину в лоб, она соскользнула с его коленей, вместе с тем вытаскивая из ремня с карманами небольшую коробочку, замечая, как бывший возлюбленный внимательно за ней наблюдает. От блеска родных зеленых глаз у нее на секунду сбилось дыхание, но тем решительней она достала из коробки набор из ампулы и мини-шприца.

— Ты хочешь знать, что это? — ухмыльнулась она, склоняясь к его лицу. — Это то, что позволит тебе забыть о моем существовании минимум на пару дней, а мне ― сбежать. Не бойся. Больно не будет.

— Ошибаешься…

Лишь на инстинктах и благодаря чутью Ара смогла увернуться от мужских рук и кувыркнуться назад, с екнувшим сердцем, будто в замедленной съемке смотря, как разрывает прочную веревку мужчина, как медленно поднимается на ноги.

— Больно будет, — хриплый зловещий голос и щелчок возводимого курка вынудили ее встрепенуться и лишь чудом успеть метнуться за ближайшую стенку, за мгновение до того, как на то место, где она лежала, обрушилась череда пулевых снарядов.

Изумленная до глубины души тем, что только что произошло, Кара и не заметила болезненных ощущений от падения.