Не можно! Хватит уже меня отталкивать, дура ты такая!

- Нет, - бросаю вызов.

Она резко поднимает глаза. И что?! Смотри!

Вздергиваю подбородок, подхожу ближе и выкладываю на стол три коробки с кольцами.

- Я не смог выбрать одно. Выбери ты.

- Что это? - неуверенно переспрашивает.

Теперь цежу я. Что за тупой вопрос?!

- Ко-ль-цо.

Кира застывает. Я буквально вижу, как ее в тиски, только понять не могу. Хорошо или плохо? Такую реакцию на украшения я встречаю впервые.

Она медленно моргает, потом смотрит мне в глаза.

- Ты серьезно сейчас?

Бесит! Нет, блядь, я прикалываюсь. Весело?!

- А ты считаешь, что это шутка такая? И где смеяться?!

- Вот и я не знаю!

- Ты…

Невозможная-бесячая-истеричка-которая-сожрала-мне-весь-мозг. Какого хрена!

Сказать этого я, конечно, не успеваю. У нас вообще как. Надо не говорить, а выпаливать, как из пушечного орудия, иначе забудь. Гонка на опережение, твою мать, даже в диалоге. Может, завести часы? Знаете, как у шахматистов? Каждый говорит по очереди! Чтобы без бреда!

Но куда там?

Кира принимает вызов. Она, не открывая коробочки, упирает пальцем в первую попавшуюся и двигает на меня.

- Это.

БДЫЩ!

Меня обдает такой волной гнева! Сука! Я буквально взрываюсь.

Нет, серьезно. Все понимаю. Я — мудак. Очень плохой человек. Сволочь. Но! Я же стараюсь! А все мои усилия в унитаз!

Сука!

Сношу их на хрен, они отлетают в стену. Эта же даже не вздрагивает, упрямо смотри в глаза, и так…бесит! Кристина всегда тушевалась. Такая моя реакция означает одно: ты здорово перегибаешь палку, малыш, и слишком близко подошла к черте. Отходи. Она отходила, боялась. Кира же не боится! И это хорошо, но в то же время плохо вот почему: нет ощущения стопа. Все только продолжается…

Я от злости буквально задыхаюсь!

Сейчас бы ее на этом гарнитуре хорошенько…

- Да что с тобой не так?! - ору дурниной, - Я пытаюсь! Я делаю это для тебя! Квартира — огонь! Кто угодно был бы рад!

- Ой ли! Кто угодно?! Почему я знаю, о ком именно ты подумал?!

- ДА ПРИ ЧЕМ ЗДЕСЬ…сука! Ты меня специально доводишь?! Ты…

- Да насрать мне на тебя! Ты…ты…ты…!

Провал.

Кира не заканчивает свое предложение не из-за меня. Не-а. я молчу. Я будто вообще ослеп, оглох и онемел в моменте.

Она начинает плакать.

Меня сжимает изнутри.

Огромные слезы катятся по щекам, всхлипы перебивают дыхание. Я никогда не любил женских слез, ведь они всегда меня обезоруживали. Что делать в таких ситуациях я не понимаю. А тут…прям разъеб по всем фронтам. Я стою перед ней и обтекаю…

- Кир, - шепчу тихо, делаю к ней шаг.

Она не отскакивает только потому, что тупо не замечает. Закрылась ручками, всхлипывает громко.

Ад.

Так выглядит ад, ну, правда. Меня изнутри наотмашь…

- Кир, я…прости. Я не хотел орать, это просто…я…

- Да-а п-при чем-м зде-е-есь т-ы?! - выдыхает она.

Я окончательно теряюсь. А что тогда?!

- Тебе не понравилась…квартира?

- Не в-в не-ей дело!

- Эм…ты хотела сама выбрать кольцо?

Она резко отнимает руки от лица и смотрит на меня супер злобно. Что?! Нет! Серьезно! Ну а что мне еще-то думать?!

- Собака!

- Я?!

- Н-нет! Собака! Собака!

Расширяю глаза. Она спятила, да?!

Кира обреченно вздыхает, вытирая слезы запястьем.

- Все из-за тебя. Это ты виноват! Я-я хот-тела ее…а ты! Со своими кварт-тирами и…и…кольцами!

Да о чем речь вообще?! Не понимаю. Стою, как придурок. О какой собаке речь?! Ааа. Стоп. На ее коленях лежала какая-то вонючая щетка для обуви. Из-за нее весь сыр-бор?

- Неважно! Отвези меня домой! Квартиру? Покупай. Кольцо. Выбирай сам! Мне, правда, плевать, я хо-очу домой!

Опять.

Мы так ни один конфликт не решим, если она вечно будет сбегать в свою нору! И именно поэтому я сегодня же подпишу все документы, а потом перевезу ее сюда. Решено! Но в моменте мне приходится подчиниться…

Домой едем в тишине. Она всю дорогу плачет.

«Компромисс»

Кира

Я в курсе, что веду себя совсем неразумно. Правда. Нет, весь мой острый сарказм — это еще в пределах нормы. Он его полностью заслужил и заработал своими откровенно дерьмовыми поступками. Но! Сегодня был явный перебор.

Я не планировала.

Вообще, рассчитывала, что смогу все это выдержать спокойно и поехать домой. В результате меня так подтянуло на Изюминке, что не вырваться. И вот бах! Здравствуй, истерика.

Жесть.

Стыдно дико. Я порывалась пару раз ему позвонить, но не знала, как объясниться, если сама не понимаю, что это было. Со мной просто такого никогда не случалось. Контролировать свои эмоции я умею очень хорошо, а тут…просто все цепи будто упали.

И рядом с ним! Почему рядом с ним?! Мне от него наоборот надо уходить в глубокую оборону, но…нет.

Мотаю головой, глядя в темное окно. Сейчас, конечно, все его слова по поводу моей истеричности оправданы. Обидно.

Дзинь

От мыслей отвлекает звонок в дверь. Смотрю на часы — ночь почти. Кто это? Ха! Догадываюсь…

Тянет не открыть, конечно, но я уже успокоилась, пришла в себя. Даже хорошо, что он притащился. Попробую как-то смягчить собственный поступок. Это будет правильно. Нам нельзя постоянно собачиться, не вариант просто. У нас будет ребенок, мы будем вместе жить, и если что-то кардинально не изменить, все закончится трагедией. В моих силах сделать свою жизнь максимально комфортной, а значит, нужно засунуть обиду куда-нибудь подальше.

Вздыхаю и плетусь к двери, сразу же проворачиваю замок, но он меня с ходу бесить начинает. Из-за двери слышу:

- Почему ты не спрашиваешь, кто пришел?!

Да потому что кроме тебя, дебила, ко мне в такое время никто не придет!

Тянет опять уйти в детство.

Нет. Нет-нет-нет. Спокойно. Дыши.

Открываю дверь с приготовленной, дружелюбной фразой, но…она тут же исчезает. На пороге действительно стоит Эмиль, только он не один.

В его руке красный поводок, в другой огромный пакет с логотипом известного зоомагазина, а рядом…моя Изюминка.

Замираю.

Собака тут же тянется ко мне, начинает бить хвостом, а через мгновение вообще рвется. Эмиль морщится.

- Боже, псина, спокойно! Сидеть!

Я медленно поднимаю на него глаза. Он усмехается над ее откровенным игнорированием и закатывает глаза.

- Само собой, это шутка. Она же вряд ли знает команды, да?

- Что…что это…

Отступаю, пропуская их в квартиру. Изюминка просто в восторге. Она