Растягиваю губы в идиотской улыбке, подражая старшему, и поворачиваюсь к двум… фифам, по-другому и не скажешь. И даже тот факт, что одна из них мужского пола, не делает его менее фифой.

— Добрый день, — здороваюсь с ослепительно белыми халатами. — Прошу прощения, мне нужно подготовиться к смене.

Быстро линяю, пока не успели задержать, но спустя пять минут Влад меня перехватывает.

— Агния, ты прости, но я их к тебе в бригаду поставлю.

— Ах ты ж… — еле сдерживаюсь, чтобы не выматериться. — Что, других не нашлось?

— Во-первых, других они запугают, а на тебя где сядут, там и слезут, — устало говорит старший. — А во-вторых… есть у меня подозрение… уж извини, что я так… но, похоже, они по твою душу пришли.

— М-мать их так, — прикусываю губу. — Бешеного ежа им всем в штаны!

— Короче, мысленно мы все с тобой, — поднимает сжатый кулак Владислав.

— Знаешь, что? — я хитро прищуриваюсь, оглядываюсь и тихо говорю ему: — А давай-ка приблизим их к полям брани? Пусть глотнут, причастятся, так сказать, духа народного, м-м?

Влад сначала недоумённо смотрит на меня, а потом расплывается в прямо-таки сатанинской улыбке.

— А давай! — быстро кивает и идёт к диспетчерам.

А я, ухмыльнувшись, иду проверять укладку своего набора. Влад явно всё понял и подберёт для нас такой вызов, чтоб отбить у товарищей инспекторов всю охоту что-то там проверять.

Фифы сначала достают меня вопросами по поводу последних санпинов и всех тех инструкций, которые, не жалея бумаги, выпускают для нас пачками. Но это я всё знаю так, что ночью разбуди — не просыпаясь расскажу. Не зря на больничном проверяла и перепроверяла себя по всем официальным документам, прям как спинным мозгом чувствовала, что понадобится.

Ну а когда на мою бригаду поступает первый вызов, белые халаты, естественно, забираются в машину. А между тем стоило бы уточнить, что за вызов там пришёл. Потому что «мужчина, примерно тридцать лет, без сознания, на скамейке в парке, вызвал прохожий» — это почти наверняка либо бомж, который прикорнул на лавочке после пузыря с собутыльниками, не думая, что сердобольные граждане решат вызвать ему скорую, либо передоз.

В этот раз оказывается передоз. И после ампулы налоксона пациент выдает нам такую… хм… эвакуацию желудочного содержимого, что долетает даже до белых халатов. Я-то отскочить успеваю, рефлексы и практика. А вот фифы не успевают.

Ну надо же, думаю флегматично, усаживаясь обратно в машину — пациент благополучно пришёл в себя, послал нас на три буквы и свалил в неизвестном направлении — оказывается, эти товарищи из …надзоров тоже умеют материться.

Собственно, первый выезд «в поля» оказывается для инспекции и последним. Сближаться с народом они явно не хотят. И я с чистой совестью пишу Дане сообщение, что первый вызов прошёл с минимальными потерями.

Дальше сутки проходят… ну, я бы сказала, штатно. Бабульки с давлением, сердечный приступ, рассечённая в драке бровь. Исправно сообщаю хирургу обо всех своих перемещениях — у него явно не всегда получается мне сразу отвечать, но когда получается, я каждый раз невольно улыбаюсь. Даня умудряется то подбадривать, то шутить на какую-нибудь тему, то просто присылает всякие смайлики, и это до того мило, что уровень розового сиропа у меня в мозгах зашкаливает.

К окончанию смены утром следующего дня я, естественно, еле шевелюсь. Ещё и после больничного входить в рабочий ритм трудно. Вернувшись в последний раз на подстанцию, устало размышляю, приедет за мной хирург или вызвать такси и написать Дане, что быстрее доберусь сама, чтобы не напрягать его. Проверяю мобильный и вижу пропущенный вызов. Номер незнакомый, так что чёрт с ними. Но не успеваю отложить телефон, как снова поступает звонок, и цифры те же.

— Слушаю, — отвечаю, еле сдерживаясь, чтобы не зевнуть.

— Агния Станиславна, — раздаётся в динамике холодный голос, — это адвокат вашего мужа.

Весь сон у меня как рукой снимает. Чёрт подери! К разговорам с адвокатом я не готова! Сболтну ещё что-нибудь не то, а он потом на суде это как-нибудь вывернет… Наверняка ведь записывает наш разговор!

— Представьтесь, пожалуйста, — стараюсь говорить спокойно и равнодушно.

— Славин Андрей Андреевич, — так же спокойно отвечает мужчина. — Агния Станиславна, я звоню вам с очень простым вопросом: вы по-прежнему хотите развода?

— Да, — отвечаю твёрдо.

— Даже при том, что ваш муж настаивает на обратном и стремится к примирению?

— Примирение в нашем случае невозможно, — отрезаю уверенно.

— Я вас понял, — в трубке шелестят какие-то листы. — Должен вас предупредить, что если в браке было приобретено какое-то недвижимое имущество, оно считается приобретенным совместно и по умолчанию делится пополам при отсутствии наследников первой очереди. Вы можете сказать что-то по этому поводу?

— Мы ничего не покупали, — меня начинают охватывать оч-чень нехорошие предчувствия.

— Что ж, хорошо. Первое судебное заседание по вашему делу назначено через неделю, сообщение о месте и времени вам придёт, — адвокат быстро прощается, и в трубке раздаются короткие гудки, а я растерянно смотрю на замолчавший телефон.

— Это «ж-ж-ж» неспроста… — тяну задумчиво.

— Солнце моё, ты что, мёду захотела?

Вздрогнув, быстро поворачиваюсь и расплываюсь в улыбке.

— Медвежоночком звать не буду, — Даня в два шага оказывается возле меня и обнимает. — Больно длинно получается. Да и не похожа ты на медвежонка.

— Ты что здесь делаешь? — странно, но в его руках я моментально расслабляюсь, откуда-то сразу появляется уверенность, что всё будет хорошо.

— Ай-яй-яй, как грубо! — цокает языком мужчина. — А где поцелуй? Где признание, что ты по мне скучала? Я тут, можно сказать, лечу встретить её с работы, отвезти домой, чтоб мой ягнёночек не моталась на такси, а она мне «что ты здесь делаешь»…

— Хорошо, хорошо, виновата, исправляюсь, — тянусь к его губам, но поцеловаться нам не дают.

— Кхе-кхе, — в дверях стоит Владислав. — А другого места вы не нашли?

Выражение лица Дани в этот момент мне очень не нравится, так что я торопливо представляю мужчин друг другу. Заодно и упоминаю, что Владислав — близкий знакомый моей лучшей подруги.

— Жених, — поправляет меня Влад, и я застываю с открытым ртом.

Ну Сашка, ну конспираторша!

— Поздравляю, — кисло реагирует хирург и тянет меня за руку на выход.

— Только не говори, что ревнуешь! — выдёргиваю свою ладонь у него, когда мы оказываемся возле машины, и складываю руки на груди.

— Ягнёночек, не беси меня, — Даня открывает мне дверь.

— О, вот как, уже «не беси», — хмыкаю, не торопясь залезать внутрь. — А ещё вчера было «с ума от тебя схожу». Такими скоростями мы с тобой и недели не продержимся!

— Прости, —