Еще один звонок. Снова имя “Рома” на экране.

- Что ты с ним сделал, больной ублюдок?

- Я знал, что все учительницы младших классов очень плохие девочки и что у вас, Паулина Андреевна, прекрасный потенциал ко всему запретному.

- Где Рома? - повторила настойчиво.

- Щеночек рядом. Он немного без сознания.

Ехидный смешок меня не пугал. Пугал тон, с которым Марат так просто говорил о том, что избил ребенка до состояния, когда тот просто потерял сознание. Я прокручивала в голове все те вечера, которые провела с ним пока злилась на Егора, а он просто воспользовался мной. Моим уязвимым состоянием, доверием и злостью на мужа.

И все же он не тронул меня и пальцем. Делал намеки, не слишком активные, но достаточно понятные - я ему была интересна.

Возможно рассчитывал, что сможет соблазнить и очернить перед мужем? Но эта часть его плана явно не удалась.

- Что ты от нас хочешь?

- Не от вас, а только от твоего муженька.

- Что. Ты. Хочешь?

Но в ответ услышала только мерзкий смех, а затем гудки. Марат сбросил вызов. Он ненормальный. Псих. Больной. Это уже не просто угроза, он начал действовать и избрал своей жертвой беззащитного ребенка, который не может ни сопротивляться ни дать сдачи.

Попытка перезвонить оказалась провальной. Номер был почти сразу заблокирован. Скорее всего он выбросил симку или сам телефон.

Я бросила взгляд на навигатор, тот показывал, что до места назначения оставалось около трех с половиной километров. За окном началась морось, которая проявлялась в свете желтых уличных фонарей сплошным мерцающим шумом, как на старых советских телевизорах.

Но улица, по которой к дому продвигалось такси была мне незнакома.

Я знала все подъездные пути к нашему району, знала как выглядят дома и магазины. Я знала, что таксист, который продолжал бросать на меня пристальные и тревожные взгляды вез меня не в то место, где я должна была оказаться.

Не домой.

Ни к мужу.

Я дернула за ручку - вероятно выброс адреналина в кровь дал уверенности, что у меня получится выскочить из автомобиля и не разбиться. Но до того как дверь открылась сработал щелчок и она оказалась заблокирована.

- Отпустите меня.

- Прости, девушка. Я не могу, - мужчина прибавил скорость. Он торопился.

- Сколько бы он вам не заплатил - мой муж заплатит больше! Отпустите меня. У этого изверга в заложниках ребенок, ему нужна помощь, и вы единственный кто…

Точно! Я должна сказать Егору. Это я успею.

Но водитель резко повернул в ближайший двор, петляет между хрущевками так, что телефон выпадал из рук на пол. Пока я пыталась нашарить его пальцами машина остановилась. Драгоценный и спасительный аппарат оказался у меня в руках. Я быстро зашла в последние вызовы, нашла имя Егора и нажала “трубку”.

Вызов пошел.

А потом наступила темнота.

Глава 20

Егор.

- Она уже должна была приехать домой.

Я метался по комнате из угла в угол как загнанный зверь. Макс смотрел на меня словно на умалишенного.

- Едет твоя ненаглядная домой, угомонись. Сядь на место и не мельтеши перед глазами.

- Не могу.

Младший брат закатил глаза и покачал головой. Он злился и негодовал из-за моих неосторожных действий и слов.

- Ты бы лучше рассказал о своем сыне.

- Рома - сын Кристины. Я даже как отец не записан.

Совершенно бесполезно, бессмысленно и глупо было отрицать наше с Ромой внешнее сходство, родство и даже некоторую привязанность, возникшую за время пребывания мальчика в этой квартире. Когда он едва не выскочил под колеса машины и я представил, всего на секунду, как его маленькое тело врезается в лобовое стекло старенькой советской шестерки или огромного черного внедорожника… похожего на тот, которым я сбил его маму.

- Да, да. Кристина его мама. А ты - папа. И, мать твою, Титов, не смей это отрицать! Или забыл как рассказывал мне про него в отеле “Классик” в Армавире?

- Нет.

Макс умел допекать еще до начала разговора. Одновременно хотелось его обнять, дать по морде и выставить за дверь. Но не избивать же родного брата.

Руки чесались от желания что-то покромсать, а из доступного был только кухонный стол и большое, во весь рост, зеркало. Паша любила его и самолично выбирала в одном из магазинов. Оно было простым и строгим - прямоугольник на металлическом каркасе. Стояло в углу, не привлекало внимание, но безусловно стало неотъемлемой частью комнаты.

- Я ей напишу, - кинулся к своему айфону на диване, но брат успел перехватить его первым.

- Ой, уймись уже. Паулина тебя скрутила в бараний рог, за себя она если что постоять сможет.

- Ты не был таким храбрым, когда над Соней и Степой нависла угроза от Исмаилова. Или забыл как срочно вызвал меня в Армавир с просьбой найти, достать или состряпать любой возможные компромат?

- Отвали!

Брат отмахнулся, покачал головой и вернул трубу. Он не любил вспоминать эту историю. Никто в нашей семье не любил.

Я подсветил экран айфона и выключил. Время внутри этой квартиры тянулось слишком медленно, а за ее пределами летело словно стрела.

- Где твоя машина? - наконец спросил Макс.

- Под окном. Я хотел на ней до УВД прокатиться, но мне предложили другой, бесплатный государственный транспорт. Правда билет льготный предусматривал поездку только в один конец. Хорошо, что есть ты!

Брат закатил глаза и откинулся на спинку дивана, расслабляя на шее дорогущий галстук и расстегивая пару верхних пуговиц на рубашке.

Он молчал и ждал. Я тоже молчал, потому что его интерес к этому делу не возник из воздуха. Ответы у брата уже были на руках, но как и любой адвокат он хотел знать про клиента всю правду из первых уст.

Маленький хитрый засранец.

- Где твоя другая машина, Егор?

- В ремонте, -