Мне кажется, возмущение надувается во мне воздушным шариком. С каждым словом Платона оно распирает меня изнутри всё больше и больше. Вот-вот рванёт.

- Да не нужны мне твои подарки! – рявкаю я раздражённо. – И квартира твоя не нужна, и карта!

В груди ёкает. Хочется сказать: мне нужен ты. Сам по себе. С хрипящим басом, делающим тебя похожим на медведя. С хитрым прищуром умных глаз.

Но говорить такие глупости бесполезно. Платон не оценит. Вероятно, даже не поймёт.

- Полин, ну в чём проблема? – Гроднев обаятельно щурит глаза, именно так, как мне нравится, и растягивает на лице соблазнительную улыбку. – Если ты из тех феминисток, которых обижают подарки, то обойдёмся без них. Так даже лучше. Поехали к тебе.

Шлёпаю по руке, тянущейся к моей талии, и считаю про себя до трёх, чтобы невежливо не послать Платона матом.

- Мне это неинтересно, - твёрдо повторяю я.

Голова всё-таки кружится. Неприятно. У Гроднева и раньше был такой мерзкий запах туалетной воды?

Прикрываю на секунду глаза, чтобы справиться с головокружением, и кое-кто тут же пользуется моментом. Мужские руки ложатся мне на талию, посылая по телу волну мурашек.

Приятно. Заманчиво. Но больше я на это не куплюсь.

- Полина… - голос Гроднева звучит хрипло.

- Платон, ты извини, я стараюсь быть вежливой, - открываю глаза и выворачиваюсь из его лап, - не знаю, как ещё объяснить тебе, что продолжать наше общение не стоит. Я только развелась. Не хочу новых отношений, тем более таких, которые предлагаешь ты.

Гроднев хмурится.

- Это какие же «не такие» отношения я тебе предлагаю?

- Я тебя ни в чём не обвиняю, - стараюсь не вдыхать носом, чтобы запах мужской туалетной воды не провоцировал тошноту, - ты мне ничего не обещал, я понимаю. Но ведь и я тебе ничего не должна! Ты предложил мне содержание в обмен на интимные услуги по расписанию. Мне такой формат не подходит. Ну и всё! Не судьба. Не о чем тут говорить.

Гроднев слушает меня внимательно. Вообще, у меня такое ощущение, что мы обсуждаем условия деловой сделки. Ни слова про чувства.

- Ты так это видишь? – Платон выглядит удивлённым. – Я просто был с тобой честен. Думал, ты, как и я, будешь рада понятным договорённостям.

Усмехаюсь. Святая простота. Свёл отношения между мужчиной и женщиной к сексу и финансовой поддержке, и думает, что это честно.

А если копнуть поглубже, то он просто пытается отгородить себя от плохого настроения «партнёра по сексу», женских капризов и притязаний на брак.

- Платон, я тебе один раз объясню, повторять не буду, - заявляю я. – Я не из тех женщин, кто будет довольствоваться частью твоей жизни в обмен на деньги. Из меня не выйдет удобной любовницы. Мне нужен целиковый мужчина. Полностью. Со всеми потрохами. Чтоб засыпать и просыпаться вместе. Детей рожать. Состариться, держа кого-то за руку. К чёрту твои понятные договорённости!

- Я не такой, - Платон качает головой. – Я не умею так, Полин. И не ждёшь же ты признаний в любви и предложения выйти замуж после первого секса?

Гроднев усмехается. Для него это звучит, как шутка.

- Нет, конечно, но если ты хотя бы допускал такую возможность в перспективе, то не стал бы швырять в меня карточками и квартирами через пять минут после секса. Прекрати юлить. Ты попытался сразу поставить меня на место. Но я не обязана соглашаться, если меня это не устраивает.

Меня всё больше мутит. Я отступаю назад шаг за шагом, пытаясь увеличить между нами дистанцию, и вдохнуть свежего воздуха. Но Гроднев следует за мной. Наступает вперёд, не позволяя отойти.

- Я не думал, что моё предложение оскорбит тебя, - говорит Гроднев задумчиво. – Извини, я правда привык к такому формату, и прежде он всегда срабатывал. Ту же Луизу всё устраивало.

Я недоверчиво поднимаю вверх одну бровь.

- Ты снимал для невесты квартиру, дарил ей оговорённые заранее подарки и оформил на её имя карту? – спрашиваю я. – Может, и за сексом к ней три раза в неделю приезжал?

Гроднев кивает.

- Кроме этого, поездки к родителям раз в два месяца и совместный отпуск раз в год не менее пяти дней. Я занятой человек, Полина. У меня нет времени на то, чтобы вздыхать с букетом цветов под окном желанной дамы.

Гроднев загнал меня уже в самый угол, и тут почти нечем дышать.

- Я вижу, что у тебя совсем нет времени, - говорю я, - два звонка за два месяца. Я думала, что ты давно забыл о случившемся. Я вот забыла.

Вру, кровожадно надеясь задеть его этим. Чёртов хладнокровный робот. Всё у него по полочкам и расписанию.

- Куда ты гонишь? – спрашивает Гроднев, не поддавшись на мою провокацию. – Дай мне немного времени. Пару месяцев безопасного общения, когда никто никому ничего не должен. Ещё пару месяцев на то, чтобы посомневаться. А потом можно и о свадьбе задуматься, если никто никому не надоест.

Смеюсь ему прямо в лицо.

- Сколько ты мурыжил Луизу, прежде чем позвать замуж? – спрашиваю я. – В интернете пишут, что вы встречались в юности, потом расставались, и сейчас провстречались ещё несколько лет, прежде чем начать готовиться к свадьбе. Зачем ты вообще хотел жениться на ней? С твоим-то подходом…

- Что за допрос? – Гроднев перестаёт, наконец, наступать. Стоит, нахмурившись. Похоже, я всё-таки задела больную мозоль. – Хотел жениться, потому что решил, что пора. Я хочу семью, если тебя интересует. Хочу иметь детей. Мы договорились с Луизой, что через два года она родит мне ребёнка.

- Ну так прости её и воплоти в жизнь свой план! – выпаливаю я не сдержавшись. – Если у тебя так мало времени, то зачем тратить его на кого-то, кто ещё может надоесть, как ты говоришь?

Гроднев качает головой.

- Хватит о Луизе, ты зря старалась нас помирить. Как оказалось, она не хочет семью. Да и я понял, что в самом деле не горю желанием жениться на ней.

Гроднев опять пытается положить мне руки на талию, и я ловлю панический приступ, понимая, что ещё чуть-чуть и меня вырвет прямо на него.

- А знаешь, что? – нервно тараторю я. – Ты мне уже надоел!