Столько сделал для меня. Кредит погасил, вот, бусы купил. Провела пальцами по жемчужной нитке, жемчужины сразу отозвались теплом, шёлковой нежностью толкнулись в пальцы, разбежались под кожей приятной волной.

Про ночь даже боялась вспомнить. Такая горячая, настоящая, лучшая в моей жизни. Нет, нет. Пусть останется в памяти как самое чудесное, что у меня было в жизни.

Вспомнила слова Глеба, отдёрнула руку от бус – Юра обычный, зажравшийся в своих хотелках мажор. А я обычная дура, разведёнка, развесившая уши.

Я встала, прошлась по приёмной. Заглянула девчонка с нижних этажей, принесла пару файлов, я кивнула ей:

– Положите, пожалуйста, на стол.

– Светлана, вы такая бледная. Голова болит?

Я удивлённо взглянула на девушку, чуть не расплакалась. Забота от чужого человека, это всегда так приятно.

– Спасибо, сейчас выпью таблетку, всё пройдёт.

Девушка помялась, вышла. Я взглянула на часы: до конца рабочего дня далеко. Надо закрыть все дела, не оставлю же я всё в раздрае.

Села за компьютер, никак не могла включиться в работу. Перед глазами то и дело всплывало перекошенное лицо Глеба. Стоило зажмуриться, я чувствовала, как удушающее, давящее от него тепло перекрывало дыхание, мешало дышать, я снова и снова переживала момент, когда схватила его за уши.

Вообще я молодец. Не растерялась и сумела защитить себя. Думаю, ударил меня Глеб нечаянно. Он просто озверел от боли и пытался смахнуть с себя. Я помню, как он вскрикнул и замычал. Видела, как он зажал нос рукой и как кровь сочилась сквозь его пальцы. Главное, даже если мы с ним когда нибудь встретимся, вряд ли он подойдёт ко мне ещё раз. Уверена, охоту флиртовать со мной я ему отбила.

Я снова вспомнила его слова про Юру. Страх, обида, горечь предательства, всё снова бешенным коктейлем резко пульсировало по венам, заставляя то и дело покрываться мурашками.

Так, хватит переживать! Я, да не справлюсь? Отношения с Юрой буду считать ошибкой. Прошлое не вернуть, а будущее зависит от меня. Вот этим самым будущим и займусь, как только выйду с работы.

Зазвонил телефон, я вздрогнула. Смотрела на экран. Юра. Он никогда не звонил мне раньше. Сегодня какой кирпич прилетел ему на стройке? А, наверное, хочет сообщить, что всё было хорошо, но нам пора расстаться? Точно, будут с братом искать следующую секретаршу для розыгрыша.

Телефон звонил, настырно крутился на гладкой столешнице, выбрировал. Вот взять трубку и сказать ему всё что думаю!

Подступили злые слёзы. Нет уж. Не буду я лить прощальные сопли, разбираться с предателем. Ишь ты, на спор меня разыграли два братца. Уроды!

Со своей бедой сама справлюсь. Всегда справлялась.

Телефон замолк, я взяла его в руки, повертела.

Заблокировала абонента, навсегда собираясь поставить точку в нашем недолгом романе. Потрясающем, красивом, горячем и быстротечном.

Мой служебный романс, оборвавшийся на первом куплете.

Надо привести рабочие моменты в порядок. Сцепила зубы, снова уставилась в монитор, особенно тщательно принялась за все отложенные на потом файлы. Торопилась как могла. Поток людей как прорвало. Они полноводной рекой вплывали ко мне, работа множилась, как назло, у меня не было свободной минуты.

Я знала, что больше не вернусь сюда. Слёзы стояли в горле, щипало глаза, но я вела себя как положено, ничем не выдавая своего состояния. Настолько окунулась в подчищение хвостов, когда подняла голову, на часах было семь. Засиделась. Встала, сложила по местам файлы, заглянула в кабинет Юры, поправила мебель. Внешне ничего не напоминало о случившемся.

Пора было принять окончательное решение и я его приняла.

Села в его кресло. Взяла лист А-4, ровным почерком написала заявление на увольнение по собственному желанию. Достала конверт. Сняла жемчужные бусы, серьги, отправила в конверт. Задумалась, надо ли писать ему прощальные слова? Почему нет…

Написала: “Зря ты потратился на жемчуг. Я НЕ ПРОДАЮСЬ.

Кстати, поздравляю, спор у брата ты выиграл”.

Сложила записку, вложила в конверт.

Вышла из кабинета, плотно прикрыла дверь.

Оделась, взяла сумку. В дверях с тоской обернулась. Ах, как же мне здесь нравилось. Ничего, не пропаду. Найду другую работу, всё как то образуется.

Печально взглянула последний раз на приёмную, закрыла дверь и побрела к лифту.

Я не плакала. Потому, что умерла. А мёртвые не плачут.

Глава 29

Глава 29

Никуда не торопясь шла к гостинице. Я снова безработная, снова вся в жизненном раздрае, потерпевшая неудачу по всем фронтам.

Мою гордость зарыли, доверие похерили, будущее утопили.

Вошла в холл, с ресепшн мне приветливо помахала рукой Вика. Я многих в гостинице знала в лицо, мы здоровались с девочками на ресепшн, с официантками, с горничными.

Я вымученно улыбнулась Вике, прошла в ресторан. Странно, мысленно я искала причину не идти к себе в номер. Выходя оттуда я оставила в номере своё счастье. Мне казалось, что если вернусь в свою комнату, это счастье вылетит птицей и вот тогда я действительно осиротею и не смогу жить дальше.

Просто не выдержу тоски.

Пока дверь в номер закрыта, как будто и счастье заперто, не знает, что ему пора на выход.

Вот с такой грустью, буквально на цыпочках израненой души прошла в ресторан. На входе отдала свой розовый пуховик, прошла на своё излюбленное место. С первого раза выбрала себе столик на двоих, там, в глубине зала за колонной, с тех пор он негласно был за мной. На нём всегда стояла табличка “ зарезервировано”. То, что у босса всё было отлажено и работало на отлично, этого не отнять.

Села лицом к окну, отсюда хорошо просматривалась улица, можно было наблюдать за машинами, за прохожими. То есть заниматься чем угодно, лишь бы не идти в номер.

Есть не хотелось, попросила кофе.

Мне принесли кучу солёных печенек, сыр, кофе. Мой обычный вечерний набор.

Бездумно сидела, невидящими глазами смотрела на почерневшее ночное небо, звёзды сегодня не торопились сиять, мне становилось всё хуже. Одиночество не спасало, я чувствовала ещё чуть чуть и у меня треснут рёбра, пылающее обидой сердце вывалится наружу и я сдохну от горя прямо тут, среди недопитого кофе и вазочек с печеньками.

Хватит. Соплями делу не поможешь. Решила собрать свои вещи и отправляться на вокзал. Не представляла с каким лицом вернусь к себе в Марьяновск. В свою опостылевшую квартиру, к матери, к сестре. Впору было схватиться за голову.

Вышла в холл, мне встретилась Вика, она выскочила мне навстречу из-за стойки ресепшн:

– Светлана, вы чего такая бледная. И глаза заплаканные. Случилось что?

Я зажала рот кулаком, чтоб не расплакаться по настоящему, закусила зубами костяшки. И всё же слёзы брызнули, из меня вырвался всхлип.