— Главный конюх. Как семейная жизнь, красотка? — здоровается Роуз.

Свежие слезы все еще блестят на коже Ларк, плечи дрожат, но ее голос искрится теплотой, как летнее солнышко.

— О, знаешь, столько всего происходит. Как у тебя дела, что нового? Научила доброго доктора каким-нибудь новым цирковым трюкам?

Роуз хихикает на другом конце, а Ларк бросает на меня взгляд, который ясно говорит: «Вали отсюда». И это правда. Я не должен здесь задерживаться. Ларк лучше останется в этом металлическом ящике наедине со своими страхами в темноте, чем будет сидеть со мной. И это к лучшему. Для нас обоих.

Но когда я удаляюсь от источника ее света, мне кажется, что это неправильно.

За то время, что мне требуется, чтобы запрыгнуть на стол и открыть люк на крыше, я не слышу от Ларк ни единой жалобы, она только расспрашивает Роуз, делает все, что угодно, лишь бы поддержать разговор с подругой или рассмешить ее. Слышу их голоса, когда с силой открываю дверь на второй этаж, до которого не так уж и далеко с крыши лифта. Спрыгиваю в гостиную открытой планировки, совмещенную с кухней, спускаюсь на первый этаж и, немного покопавшись в инструментах из мастерской Ларк, за час устраняю неисправность электропроводки.

Ларк выглядит так, словно не спала несколько дней, когда лифт наконец открывается. Я вкатываю кофейный столик в гостиную, и мы вместе ставим его именно туда, куда она хочет. Ларк отступает назад и долго смотрит на свою работу, выражение ее лица непроницаемо.

— Выглядит хорошо, — говорю я. — Как будто стол уже прошел через огонь и медные трубы, несмотря на то, что он совершенно новый.

Ларк не реагирует на мои поддразнивания и не спорит. Лишь слегка кивает мне.

Я поворачиваюсь к ней лицом и делаю глубокий вдох.

— Ларк, я…

— Нет, — она поворачивается ко мне, ее глаза покраснели от слез. — На сегодня с меня хватит. Спасибо за помощь.

Я хочу сказать больше. Хочу, чтобы она поговорила со мной. Хочу выслушать. Но по выражению ее лица понимаю, что нужно молчать.

Это к лучшему…

Я киваю, и она провожает меня в комнату для гостей. Выводит Бентли на последнюю за этот вечер прогулку, пока я распаковываю свои сумки. Я не вижу, как она возвращается в квартиру, только слышу, как она входит в свою спальню, ведя за собой собаку. Готовлю на двоих и отправляю ей сообщение, когда все сделано, но она не появляется к ужину. Если бы не тихая музыка, доносящаяся из-под ее двери, можно было бы подумать, что я один. Когда мелодия затихает ближе к полуночи, я засыпаю, жалея, что не поговорил с ней.

Просыпаюсь от ночного кошмара примерно в три часа ночи и иду на кухню за стаканом воды. Последнее, что я ожидаю увидеть, — это Ларк, сидящую, свернувшись калачиком, в круглом кресле у окна, с гитарой на коленях и наушниками на ушах, и с разложенными перед ней листами и ручкой.

Она не замечает меня. Но я отчетливо вижу ее. Опухшие глаза. Кожа в красных пятнах. Припухшие губы. На ее щеках блестят слезы, как будто она плакала не останавливаясь. Она расковыряла кутикулу до крови. Я тоже сдирал кожу на костяшках в свои самые тяжелые моменты, и хотя пытался скрыть шрамы чернилами, те, что остались в моей памяти — никогда не заживут. Иногда старые шрамы все еще болят, как отголоски кошмаров.

Неужели я ранил ее? Знаю, что ранил. Но, возможно, не свежим ударом. Нет, думаю, что в ту ночь, когда мы впервые встретились, я рассек швы. И что-то до сих пор кровоточит глубоко под ее раной.

— Два двадцать четыре три восемнадцать, — бормочет она, не отрывая взгляда от окружающего мира в окне. — Пять тридцать девять шесть двенадцать шесть пятьдесят два…

Я поворачиваюсь и ухожу, пока она меня не заметила, чувствуя себя так, словно упал на дно морское.

9_КРАХ

ЛАКЛАН

|Хочу задать вопрос.

|СЛОАН: Валяй.

|Ларк боится темных замкнутых пространств. Почему?

|СЛОАН: Почему сам не спросишь ее? Она вступила с тобой в этот дурацкий брак, о котором никто из вас мне не рассказывает, так что, если хочешь сыграть роль мужа, как насчет такой идеи: ПОГОВОРИ С НЕЙ.

|Не думаю, что она расскажет. Я надеялся, ты сможешь мне что-то подсказать…?

Слоан не сразу отвечает, и вскоре я понимаю, что она тратит это короткое время на то, чтобы покричать на Роуэна о том, почему я такой придурок.

|СЛОАН: Ты думаешь, я просто выложу тебе на блюдечке историю своей лучшей подруги? Лаклан Кейн, будь серьезнее.

|РОУЭН: Привет, придурок. Моя жена хочет знать, почему ты такой придурок.

|РОУЭН: Рассказать ей длинную версию или короткую?

|СЛОАН: Ты правда думаешь, что я тебе это расскажу? Серьезно? Иди в очко.

|РОУЭН: Защити свои глазные яблоки. Еще раз. Защити свои глазные яблоки.

|СЛОАН: Если у тебя проблемы с «браком» и разговорами с «женой», иди почитай гребаную книгу. Любовную книгу, а не очередную чушь про «историю кожаных изделий». Ее написали для таких тупиц, как ты.

|СЛОАН: И, иди в очко.

|СЛОАН: МЕТАФОРИЧЕСКИ

|РОУЭН: Если сможешь застраховать свое глазное яблоко, сейчас самое подходящее время…

— Тупизм, — я бросаю телефон на стол и утыкаюсь лбом в руки, пытаясь сообразить, что, черт возьми, делать.

После той первой ночи, когда мы встретились, я старался отогнать все мысли о Ларк. Я никогда не присматривался к ней. Никогда не выслеживал ее. Хотя я до рассвета искал ее, как только понял, что она сбежала из моей машины, стыд удержал меня от дальнейших поисков. Я даже не подозревал, что она родственница Дэмиана Ковачи, пока Лиандер не содрал с меня шкуру за то, что я испортил задание. Я не хотел беспокоиться о Ларк Монтегю. Но, кажется, с каждым мгновением мои представления о женщине, на которой я женился, меняются. И в последнее время мне кажется, что я не смотрел на Ларк с другой стороны, потому что боялся того, что там найду.

Но я думаю, что ей нужна помощь. Такое чувство, что я единственный, кто это видит. И я совершенно не понимаю, что делать.

С тех пор, как я переехал сюда две ночи назад, Ларк почти не