— Все, молодые. Можем ехать в ресторан.
— Заодно и мое повышение обмоем, — цокает языком Вениамин.
— Нет, Вениамин Андреевич, сегодня наша свадьба, — возражает Маруся. — Давайте на следующих выходных отметим, а? Алекс, ты не против? Я хочу познакомиться с вашей женой.
— Договорились. Обсудим в ресторане, ладно?
Вениамин Андреевич всерьез считает, что стал настоящим следователем благодаря мне.
За раскрытие дел о похищении, нападении, служебном подлоге, махинациях на торгах, его назначили начальником отдела по расследованию особо важных преступлений. К слову, вина Образцова в служебном подлоге так и не была доказана. Единственным свидетелем, способным подтвердить его причастность, является Шрамченко. А он, по нашим последним данным, в бегах… Когда его найдут, Образов будет греть кости в Германии или Италии… Прямо как Оксана — любовница Федосеева. Судья вызывал ее на заседания, но безуспешно — женщина сбежала в Турцию с новым кавалером. Ребенка она оставила, подбросив его матери…
Машина останавливается возле уютного, загородного ресторана. Мои коллеги уже там. Я уволил почти весь штат, оставив в фирме только Мишу и Игоря из юридического отдела. Яна шантажировала его. Грозилась рассказать жене Игоря о его случайном романе на стороне.
Я был непреклонен, но в последнюю минуту дал слабину — снова поверил… Надеюсь, это не выйдет мне боком.
— Саша, я посижу в машине еще немного? Нужно Варю покормить, — шепчет Маша.
— Я с вами. Наши мамы справятся с гостями лучше нас.
— Хорошо. Ох, и лиф у меня…
Машка такая стала деловая, не поверите. Решила освежить свои знания английского и помогать мне с иностранными клиентами. Занимается с репетитором по деловому английскому, а по вечерам ходит на занятия в автошколу.
— Давай я подержу ее, пока ты оденешься, — предлагаю, забирая дочку из рук жены. Самый драгоценный подарок… Большеглазая пуговка улыбается мне и касается лица ручками.
Плевать, что она дочь Федосеева — я ее отец, и точка… Она моя награда, как и его бывшая жена… Они мои, обе… Мои девочки.
— Саш, я так счастлива… Ты — моя награда за все страдания, — твердо произносит Маруся, касаясь моей ладони.
— А ты моя…
