- Что там?

Подруга не отвечает, продолжая впиваться взглядом в экран.

- Карина! Говори! - требую, волнуясь с каждой секундой все сильнее. Страх, как питон, опутывает меня всю целиком. Стягивает. Душит. Не могу сделать полноценный вдох или выдох. Меня как будто парализовало.

- Карин, пожалуйста… Не молчи… Ты пугаешь меня…

Подруга бормочет себе под нос что-то вроде «Нет ничего хуже, чем пациенты-врачи…». Тяжело вздыхает и кидает в мою сторону напряженный взгляд.

- Дай мне ещё немного времени. Я все объясню.

Зажмуриваюсь, стискиваю до боли кулаки и молюсь. Хоть и не верю в Бога и не знаю ни единой молитвы. Но упрямо прошу не отбирать у меня надежду.

Карина тяжело вздыхает и закусывает губу. Только по этим жестам я понимаю - все плохо.

- Мне очень жаль, - ее голос шелестит едва слышно, но эти слова бьют больнее кнута. - Пусто…

Внутри меня что-то ломается. Хочется биться в истерике и плакать навзрыд. Хоть я и твердо обещала себе держать себя в руках. Принять подобную новость с достоинством и спокойно.

Но я в первые же секунды нарушаю данное себе обещание.

«Пусто.… Пусто… Моего малыша нет…», - как звон колокола звучит в голове.

- Ты уверена? - хриплю, вцепляясь глазами в лицо подруги. Ищу на нем хоть какую-то надежду. - Может, посмотришь ещё раз хорошенько?

Карина качает головой.

- Я прошерстила каждый уголок твоей матки. Эмбриона нет. Ты не беременна, Ник. Мне очень и очень жаль.

- Но у меня восемь дней задержки!

Карина закусывает губу, запрокидывает лицо к потолку. Чуть резче, чем нужно возвращает датчик на место.

Она не виновата, что я не могу забеременеть, но ей так тяжело это произносить раз за разом на протяжении стольких лет. И в этом я понимаю - мне тоже нелегко, когда я рассказываю родителям моих маленьких пациентов о тяжелых диагнозах.

- Понимаю, но это просто сбой. Ты начала активно заниматься спортом, поменяла питание. Да и стрессов было предостаточно в этом месяце - взять хотя бы три сложнейшие операции…

Карина садится за свой стол, что-то вбивает в мою электронную карту. Вытираю остатки геля, одеваюсь и присаживаюсь напротив.

- Может, - начинаю осторожно. Цепляюсь за пришедшую мысль как за спасительную соломинку. Хоть она и безумна. - Может, попробовать ещё раз ЭКО?

Карина вскидывает голову и припечатывает меня к месту злым взглядом.

- Нет! Даже не вздумай! Гормональная подготовка и стимуляция убьют твой организм. Я уже сто раз тебе это говорила.

- Но…что мне делать?! - роняю лицо в ладони и позорно реву. Сил на то, чтобы держать себя в руках, больше нет.

Уже через несколько секунд оказываюсь в крепких объятиях подруги. Она обнимает, поглаживает меня по голове и качает, как ребёнка.

- Я так хочу ребёнка, Карин. Мне ведь через неделю тридцать лет! Мне кажется, что из-за того, что я не могу забеременеть, наши отношения с Ромой зашли в тупик. Последние две недели он приходит домой только ночевать и чтобы поменять рубашку! Я чувствую, что теряю его.…

Карина вытирает мои слёзы и смотрит прямо мне в глаза.

- Я сейчас скажу банальную вещь. Ты можешь на меня обидеться. Но потом поймешь, что я была права. Ты очень зациклена на ребёнке, Ник. Очень. И близость у вас с мужем только ради этого. Это неправильно. Нужно наслаждаться процессом. Любить друг друга. Отпусти ситуацию, и малыш обязательно придет к вам.

- Я понимаю, но…Когда не получается так много лет, и даже два неудачных ЭКО…Все опускается. Обрывается.

Карина хочет сказать что-то ещё, но ее прерывает вибрация моего мобильного. Это напоминание от ресторана, что у нас забронирован столик.

- Спасибо, моя хорошая, что посмотрела, - грустно улыбаюсь напоследок. - Мне пора.

Выскальзываю за дверь и быстрым шагом пересекаю огромный холл клиники. Попадаю снова в детское отделение и бреду по коридору, опустив голову. Утираю обжигающие слёзы и пытаюсь взять себя в руки.

Перед дверью глубоко вдыхаю и резко выдыхаю. Оставляю все переживания за дверью и в свой кабинет вхожу уже уверенно. В ресторане нужно быть с хорошим настроением.

Лида по моему лицу понимает, что с настроением у меня беда. Нет смысла ни о чем расспрашивать - я всё равно ничего не скажу. Она быстренько выпархивает из кабинета, а я подхожу к шкафу и достаю чехол с вечерним платьем. Красное, струящееся, с разрезом и игривым декольте оно должно заставить Рому забыть обо всем, кроме меня.

Также в нем я должна была сообщить важную и радостную новость для нашей семьи, но…

Не в этот раз.

Сегодня мы будем говорить о менее приятных вещах.

О возможном ребёнке моего мужа на стороне.

Глава 4

Вероника

Когда я приезжаю в ресторан, Рома, вопреки его страхам опоздать, уже там. Администратор указывает мне столик, но я задерживаюсь на пороге и, как воришка, любуюсь своим мужем со стороны.

Удивительно, но несмотря на то, что мы женаты девять лет, у меня все внутри замирает при виде Ромы. Так было в наш первый раз, когда я впервые увидела его на дне рождении подруги. И так происходит каждый день на протяжении нашей супружеской жизни. Я всегда глупо улыбаюсь, как дурочка, и хочу сожрать своего мужчину.

Мне нравится в моем мужчине все: его точеный аристократический профиль, спортивная привлекательная фигура. А по серо-голубым глазам, опушенным густыми черными ресницами, вообще схожу с ума. Как и по губам, которые всегда доводят меня до сумасшествия…

Меня заводит то, как он выглядит в этом строгом черном костюме. А расстегнутая на две пуговицы кипенно-белая рубашка, открывающая вид на загорелое тело, сводит с ума всех присутствующих женщин. Они то и дело кидают в него заинтересованные и говорящие взгляды. А официантки то и дело сворачивают шеи.

Вот только Роме до них нет никакого дела: он глубоко погружен в телефон. Выглядит довольно напряженным и озадаченным. Как будто у него какие-то неприятности….

Снова девушка за соседним столиком стреляет глазами в моего мужа, и, тогда, пока моего мужчину не утащили, я спешу к нашему столику.

- Привет. Прости, я опоздала, - улыбаюсь, опускаясь напротив. Муж вздрагивает, но тут же растягивает губы в улыбке. Встает со своего места и на глазах у всех подходит и целует меня в