Кто он сейчас: Алекс или Сергей? Уже вышел из образа? Я села на стул на кухне, наблюдая, как он ловко достаёт макароны с полки и одновременно набирает воду в кастрюлю. Он отлично освоился на моей кухне. Знает даже больше меня. И сейчас он просто голодный мужчина. На него приятно смотреть, чтобы он ни делал. Он очень красиво двигается, как будто всегда в танце.

— Чувствуй себя как дома.

— Спасибо. Почему ты не спишь?

— Сплю.

Он повернулся ко мне:

— Аврора, почему ты постоянно врёшь? Почему не договариваешь, скрываешь, хочешь казаться тем, кем не являешься, заставить думать не о том, что есть на самом деле? Это что-то профессиональное? Я же вижу, что ты не заснула, хотя времени было предостаточно.

— Ты зришь в корень. Как ты догадался?

— У тебя глаза человека, который бодрствует уже сутки, как минимум.

— Вот как, — я не хочу, но сейчас самое время начать говорить правду, — ну что же… У меня депривация сна.

— Ты так интересно сегодня говоришь. Я не всегда тебя понимаю. Что это значит?

— Расстройство на фоне переутомления и слишком подвижной, тревожной психики. Мы с Ирой учились в математической школе. У нас было много уроков, много дополнительных занятий и домашней работы. Я ещё с шести лет ходила в музыкальную школу и занималась гимнастикой. Весь день был расписан по минутам. Я носила часы и строго следила за расписанием. После школы шла домой, быстро обедала, шла в музыкальную или на секцию, потом учила уроки, ужинала, мылась и ложилась спать. И не могла уснуть. Мозг не хотел отключаться и не мог отдохнуть. Ночами ворочалась, перекладывала подушку из стороны в сторону, считала овец, сов да просто считала. У соседей были часы с кукушкой, они били каждый час и каждые полчаса ещё один раз. Ночью их было хорошо слышно через стенку. Знаешь с половины двенадцатого, ровно в полночь и в половине первого часы бьют по одному разу?

— Не доводилось мне слушать и считать часы с кукушкой.

— Повезло тебе. Я вот могу не спать несколько суток подряд. Потом вырубает, конечно, но не сразу.

— Что с этим можно сделать?

— Если бы можно было, я бы уже сделала.

— Сегодня как раз такая ночь?

— Одна из.

Пока мы разговаривали, точнее, я говорила, вода закипела, и он бросил в неё макароны и соль.

— Зачем ты пришёл?

— Ты серьёзно говорила про Маврикий и всё остальное?

— Да. А ты согласен? Ты же не просто так пришёл.

— Не делай поспешных выводов.

— Хочешь урока географии в три часа ночи? Что ещё ты хочешь знать?

— Ты знаешь, что, но не говоришь, а я не экстрасенс, поэтому я пришёл. Я хочу понять, готова ли ты говорить мне правду. Если, да, то у нас есть шанс. Скажи мне то, что для тебя правда важно и что для тебя — проблема.

— Ну что ж… Начну с проблемы. Я не могу иметь детей.

— Как это? Что случилось?

— Если коротко, то у меня случились преждевременные роды или самопроизвольный выкидыш, это зависит от точки зрения. После этого я бесплодна.

— Есть какие-то шансы?

— Не думаю, ЭКО тоже не помогло, но матка и трубы у меня на месте.

— Аврора… Я понимаю, что для тебя это тяжело и верю, что ты считаешь это проблемой. Но это не самая наша большая проблема. Ты же знаешь, я из многодетной семьи. Даже если у нас совсем не будет детей, я не расстроюсь. Опять же, если ты когда-нибудь захочешь, то есть вариант с усыновлением, мало ли детей, которым можно дать любовь, заботу, дом. Ну и скажем честно, я стриптизёр, — он картинно развёл руки в стороны, выгодно демонстрируя себя, — какой из меня отец. Вряд ли дочь или сын будут мной гордиться. Об этом ты могла сказать мне хотя на первой встрече.

— Это ты сейчас так говоришь, а что будет через пять или десять лет? Ты же не будешь танцевать всю жизнь. Мы ведь этого не знаем. Все меняются.

— Нет, люди не меняются, меняются маски, условия, но цели и натура человека — никогда.

— Тогда, мы же не всегда знаем, что нам нужно. Сейчас нам кажется, что мы сможем прожить без ребёнка, а через пару лет, жизнь без детей покажется нам невыносимой, нам станет скучно и неинтересно, захочется передать свои гены, но один из нас не сможет этого сделать. У тебя, кстати есть дети?

— Нет.

— Ты уверен?

— Да, я всегда был осторожен и предохранялся презервативом.

— Но не со мной.

— Ты — не работа и не случайная женщина, с которыми я был раньше. Я уверен, что у меня нет детей, и никто не придёт за алиментами. Я знаю, что мне нужно. И отсутствие детей не самая наша большая проблема.

— А какая же наша большая проблема?

— Ты не можешь решиться. Я знаю, что я нравлюсь тебе. Но тебе и хочется, и колется. Ты понимаешь, что я не самая хорошая партия. Но всё равно не отпускаешь меня. Отталкиваешь, а потом снова возвращаешься. Когда это кончится? Я не собираюсь ждать вечно. Я не буду приходить каждый раз, когда ты позовёшь. Я уже любил и долго ждал, но я сделал выводы и больше не стану бегать как собачка. Пойми меня правильно, я хочу быть с тобой, но то, что между нами сейчас, это сплошные качели из страсти и страданий. Я так не хочу. Я хочу, чтобы ты определилась. Сегодня. Сейчас.

Но это было ещё не все. Он много сказал, но хотел сказать ещё больше. У него это накопилось, накипело.

— А ещё?

— А ещё я хочу, чтобы ты перестала мне врать. Что случилось в тот день, когда мы решили съехаться? С кем ты говорила потом? О чём?

Я могу сказать ему правду. Безопасную правду.

— Жена моего бывшего приходила.

— Зачем?

— Он пропал полгода назад, и она думает, что он со мной.

— А он с тобой?

— Конечно, прячется под кроватью или в шкафу. Ты тоже можешь проверить.

— Почему она думает, что ты знаешь, где он?

— Не знаю.

— А ты знаешь, где он?

— Нет. Почему вы все думаете, что я это знаю⁈

— Кто ещё так думает?

— Следователь.

— Следователь?

— Да, следователь из прокуратуры. Он пропал без вести. Есть уголовное дело. Его ищут. Меня вызывал следователь. Допрашивал. Жена сказала, что я могу знать, где он. Но я этого не знаю.

Сергей мрачнел и качал головой. Для него я слишком много не сказала. Сама по себе эта информация не опасна, но её сейчас чересчур много сейчас.

— Что с ним случилось?

— Да откуда я знаю⁈ Я знаю только то, что сказала его жена и следователь, а, ну да, ещё звонили его родители, тоже спрашивали не знаю ли я, где он. Он в обед ушёл с работы и пропал. Я не общалась с ним со времён развода, уже больше трёх лет. Я понятия не имею, где он.

Хотя я знаю, где он, точнее, где должен был быть, но я никогда и никому об этом не скажу.

— Сейчас не обязательно общаться, чтобы знать, чем живёт человек.

— Намекаешь на соцсети. Все вы намекаете, подводите под догадки основания, ищите причины. Их нет. Я его больше не люблю. Между нами всё кончено. Я ничего не хочу про него знать. Я хочу о нём забыть. Навсегда. Но вы все не даёте.

Это чистая правда, но никто мне верит. Почему?

— И ты подумала, что это как-то может повлиять на моё отношение к тебе? Почему?

— Не как-то, а плохо. Это может подорвать доверие в самом начале. Кому нужна проблемная женщина с прошлым.

— Ну так вот, это никак не влияет на моё отношение к тебе. Что действительно важно — так это то, что ты не рассказываешь мне важное, не говоришь правду.

— А ты хочешь, чтобы я всё говорила?

— Не всё, но ты и сама знаешь, о чём нужно сказать, но не говоришь. Ты сознательно скрываешь и не договариваешь.

— Ты прав. Прости меня. В моей жизни много всего странного. Я боюсь, что люди меня не поймут, будут осуждать. Не хочу давать им лишних поводов.

— Я не собирался тебя осуждать. Да и за что? За бывшего? Ладно, всё. Закрыли вопрос. Прости меня. Я больше не буду тебе напоминать о муже.

— Это ни к чему, недоверие ко мне всё равно засело у тебя на подкорке.

— А вот это другая очень важная наша проблема. Не надо думать за людей. Поверь мне, чаще всего они о тебе не думают совсем, у всех свои проблемы. Ты никому не доверяешь. И ещё очень плохо думаешь о себе. И думаешь, что другие тоже плохо о тебе думают, но это не так. В этом виноват твой бывший. Он тебе это внушил. Он годами занижал твою самооценку. Но я не он. Ты нравишься мне такой, какая ты есть. И я не хочу в тебе ничего менять. Ты для меня самая лучшая. Я только прошу тебя определиться, правда ли ты хочешь быть со мной. И не врать мне больше. Того, что ты не договариваешь, это тоже касается. Готово. Давай поедим.