- Марина, - зову прежде, чем она отключится.

- М?..

- Мальчика своего близко не подпускай, - слова эти вырываются сами и удивляют даже меня самого.

- Оу… - смеется она, - а почему?

Потому, бл*дь, что на эти две недели ты только моя. Потому, что я из-за тебя, пигалица, Ольгу в отставку отправляю!

- Будь послушной, малыш, - проговариваю в трубку и сбрасываю вызов.

До конца рабочего дня получается плодотворно поработать. А через час я встречаюсь с Ольгой на стоянке торгового центра в трех кварталах от офиса.

Выйдя из своей машины, она ставит ее на сигнализацию и семенящей походкой быстро идет ко мне.

Открывает дверь, садится на пассажирское сидение и, повернув ко мне голову, ожидающе улыбается. За этот час, кажется, она успела подготовить себя к любому исходу нашего разговора.

- Инга возвращается?

- Возвращается скоро, да, - киваю, прикуривая сигарету.

- Но не завтра?

- Не завтра, Оля.

- У нас есть еще несколько дней, - говорит, заправляя прядь волос за ухо, и я замечаю, как пальцы ее дрожат.

- Оль, давай на этом остановимся.

Клянусь, я, когда думал об этом разговоре, собирался поставить наши отношения на паузу и вернуться к ним позже. Но… сейчас, глядя на ее волнение и печальный вид, решаю, что это надо прекращать.

Достаточно мне одной влюбленной в меня по уши малолетки.

- У тебя кто-то появился?

- Я женат, Оля, - усмехаюсь, выпуская дым в открытое окно.

- У тебя кто-то появился, - повторяет, качая головой.

Еще раз убеждаюсь, насколько женщины чуткие создания. Они могут казаться глупыми и наивными, но то, что касается отношений – тут у них открывается третий глаз.

Не собираюсь ее переубеждать или оправдываться, потому что изначально наша связь этого не подразумевала.

- И кто она? Я ее знаю?

- Оля…

Тяжело вздохнув, она запускает руку в волосы, проходится по ним пятерней и перекидывает на одно плечо. Я демонстративно смотрю на часы.

- Ладно, прости… - вырывается у нее смешок, - спасибо, что предупредил, а то ждала бы твоего звонка, пока Вадик не вернулся.

- И ты меня прости… если обидел чем-то.

- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Арс… потому что я уже не вернусь.

- Ты забываешься, Оль, - посылаю ей в спину, когда она открывает дверь.

- Прости, - сразу понижает тон и, обернувшись, вымученно улыбается, - прости.

Жду, когда она сядет в свою машину и уедет, докуриваю сигарету и звоню Маришке.

- В каком ты кафе?

- В Челентано. Ты уже едешь?

- Да, буду скоро.

Через раз называет меня то на «вы», то на «ты». То Арс, то Арсений Рустамович, и я пока не понял, что вставляет больше. Зависит от ситуации и настроения. В быту, по телефону, нравится, когда на «ты». А когда в постели, подо мной, смотрит на меня пьяными глазами и шепчет «Арсений Рустамович», в моей башне стекла вышибает.

Пока ползу в вечерних пробках, звоню жене, потому что поздними вечерами тупо не до нее. Инга отвечает сразу, и ее радостный голос приходится уколом вины в самое сердце.

- Привет, родной – говорит нежно, - только что сама собиралась тебе позвонить.

- Привет. Как дела, Ина?

- Нормально, я только что с капельницы.

Твою мать. Слышать каждый день, как она лечится, чтобы родить нашего ребенка, в то время, как я…

От этого идет трещинами даже мой закостенелый цинизм.

- Хорошо чувствуешь себя?

- Терпимо, Арс… Голова немного кружится от лекарств и слабость… а так, нормально, - вздыхает тихо, - я устала от санаториев и курортов, милый. Я хочу домой, к тебе.

Я отвык от тебя, любимая. Отвык так сильно, что пока представить не могу, как будет выглядеть наша с тобой новая жизнь.

- Немного осталось, потерпи, - говорю, сворачивая с дороги на парковку у Челентано.

Отключившись, закрываю глаза и сжимаю пальцами переносицу.

Всего две недели и один день. Потом… пока даже думать об этом не могу.

Собираюсь набрать Марину, как вижу ее у входа в кафе. Закинув голову, смеется со своими сверстниками, а затем каждого из них на прощание целует в щеку. Среди них два ушлепка мажористого вида, каждому из которых я мысленно заезжаю в рожу.

Ее мальчика среди них нет.

Повернув голову, она смотрит в мою сторону. Машет всем рукой, посылает воздушный поцелуй и направляется к моей машине. Никто меня не палит, значит, соврала им что-то правдоподобное.

- Привет! – широко улыбаясь, смотрит на меня большими глазами, - как прошел день?

Смотрю на нее в ответ, чувствуя, как развязываются стягивающие до этого грудь узлы. И как кровь в венах ускоряет свой бег, и все проблемы превращаются в пыль.

- Продуктивно. А у тебя?

- И у меня. Сегодня хороший день, - тихо смеется малыш, - у меня племянница родилась.

- Я знаю, Саня звонил, сказал, что у Кирилла дочка родилась.

- Да! Юлечка!

- Поздравляю!

- Я на выходные домой полечу, - заявляет Маришка, и мое настроение с грохотом падает вниз.

Глава 27.

- Это обязательно? – спрашивает Кравцов угрюмо.

- У меня племяшка родилась, - повторяю я, - родная.

Арс замолкает. Остановившись на светофоре, вынимает сигарету из пачки и закуривает. Он не в настроении, брови нахмурены, вдоль линии челюсти гуляют желваки.

- На сколько дней ты полетишь? – спрашивает спустя несколько минут тишины.

- В пятницу улетаю, в воскресенье возвращаюсь.

Обхватив сигарету губами, яростно втягивает никотин.

Когда жена его по Европам катается, он так же нервничает?

- У меня не каждый день новые племянники рождаются, - буркаю, утыкаясь в телефон.

- Да, ладно, Марин, - вздыхает Арс, - лети, конечно, я тебя встречу в воскресенье.

- Хорошо.

- Что на тебе сейчас? Колготки?

Столь резкий переход на другую тему вгоняет в легкий ступор. Уронив взгляд на собственные, упакованные в капрон колени, интуитивно стискиваю бедра.

Воздух в салоне авто всего за мгновение тяжелеет и становится ощутимо влажнее.

- Да, - отвечаю тихо, искоса глядя на его четкий профиль.

- Скинь обувь и сними их, - велит, ловко перестраиваясь в соседний ряд.

Моя кожа мгновенно электризуется и покрывается мелкими мурашками.

- Зачем?

- Снимай.

- Меня могут увидеть, - шепчу, глядя