Опыт. Хэлли говорила об этом с Мейсоном, когда я прервал их, но я не придал этому большого значения.

– А как же Уилл?

Она хмыкает, и я сразу же жалею, что произнес его имя.

– Наши отношения были хороши в теории, но не в реальности. Я никогда не была в него влюблена. За весь год, что мы были вместе, мы не сходили ни на одно свидание. Мы проводили время с его друзьями или нашими семьями. Изменилось название наших отношений, но они, казалось, никогда не переросли в романтические.

– Я приглашу тебя на свидание.

– Генри, нет, – возражает она, и в ее голосе слышится паника. – Я не намекала на то, что хочу пойти с тобой на свидание. Я просто давала выход своим эмоциям, не обращай внимания. Я с этим справлюсь! Честное слово, все хорошо.

– Позволь мне пригласить тебя на свидание. Тебе ведь нужен этот опыт для книги? – спокойно настаиваю я. – Позволь мне помочь.

– Я не могу просить тебя об этом, – тихо отвечает она.

– Вообще-то это я прошу, – возражаю я. – Тебе нужен опыт, а я хочу успешно закончить курс Торнтона, так что давай поможем друг другу. Я не хочу злоупотреблять твоей добротой, Хэлли. Давай уравновесим ситуацию.

– Ты ничем не злоупотребляешь. Мне нравится тебе помогать, – возражает она в ответ.

– И мне понравится сводить тебя на свидание. – Я был на нескольких свиданиях и никогда не испытывал сильного желания продолжать на них ходить, но что-то подсказывает мне, что на этот раз все будет по-другому.

Яркий румянец возвращается на ее щеки.

– А что подумают люди?

Я хочу сказать, что уверен, мои друзья уже делают ставки на то, что происходит, но не говорю, потому что знаю – ей это не понравится. Она смущается из-за самых незначительных вещей, и, думаю, это не будет исключением. Я очень стараюсь обдумывать свои слова, чтобы они не вызвали у нее такой реакции.

– Мне все равно, что думают люди. Это не их дело.

– Но твои друзья…

– Пожалеют, что не пригласили тебя первыми.

Она прикусывает губу. Напряженно размышляя.

– А что, если они подумают, что мы встречаемся?

– Ты всегда беспокоишься о том, что другие думают о вещах, которые не имеют к ним никакого отношения?

– Да, на самом деле так и есть.

– Неужели мнение людей о том, что мы встречаемся, важнее достижения цели?

Ее глаза расширяются, и она отчаянно мотает головой.

– Господи, да я не о себе беспокоюсь. Я думаю о тебе. Я не хочу, ну не знаю, все испортить. У тебя и так много забот.

– Не нужно беспокоиться. Сходи со мной на свидание, Хэлли. Живи. – Она выпячивает нижнюю губу, пока обдумывает мои слова, а я просто наблюдаю за ней.

За тем, как ее ресницы медленно касаются кожи, когда она моргает. Как блестят ее волосы, когда она заправляет их за ухо. Как ее большие карие глаза смотрят на меня. Как ее губы растягиваются в настоящую улыбку. Как двигается ее рот. Ее рот двигается.

– Прости, повтори еще раз.

– Я не хочу быть обузой. Обещай, если у тебя не будет времени, мы прекратим?

– Да, Кэп.

Хэлли закатывает глаза, но я чувствую, что она начинает расслабляться. Она ослабляет смертельную хватку, которой вцепилась в свои ноги, и убирает подбородок с колен, скрестив их перед собой. Я придвигаюсь чуть ближе, когда она достает свой телефон и наклоняет ко мне, чтобы я мог видеть, как она открывает приложение для заметок. Я борюсь с желанием отметить, что она не сменила фон на телефоне, оставив мою фотографию из книжного магазина. Я смотрю, как она печатает вверху жирным шрифтом «Список правил».

– Хорошо, что мне нужно записать?

– Ничего. Нам не нужен список правил.

– Конечно же, нужен. Первое правило: ты должен быть честен со мной, если занят. Хоккей и учеба намного важнее, чем вдохновение для моей глупой книги.

Я забираю телефон у нее из рук и хмыкаю.

– Новое первое правило: мы должны быть честны друг с другом в том, насколько мы заняты, а ты должна перестать принижать важность вещей, называя их глупостями. – Она протягивает руку, чтобы забрать телефон, но я отодвигаю его в сторону. – И второе правило: ты должна перестать смущаться рядом со мной. Ты не сможешь рассказать мне, что тебе нужно для вдохновения, если будешь стесняться всего на свете. Кстати, после тебя я видел голыми четырех своих друзей.

На этот раз она выхватывает телефон у меня из рук и что-то лихорадочно печатает.

– Продолжение второго правила: нам запрещено когда-либо обсуждать то, что ты видел меня голой. – Я пытаюсь отобрать телефон обратно, но она поднимает его вверх, чтобы я не дотянулся. – Правило третье: если ты захочешь с кем-то встречаться и наше соглашение ему не понравится, мы сразу же его расторгаем. Я не хочу лишать тебя возможности с кем-то знакомиться.

– Удали третье правило, – говорю я еще до того, как она заканчивает его набирать. – Люди, которые не понимают нашей дружбы, не могут быть рядом со мной. Это же правило распространяется на людей, которые имеют какие-то возражения против остальных моих друзей, так что не вздумай возражать.

– Новое третье правило: поскольку это в моих интересах, за все плачу я, – говорит она, взвизгивая, когда я выхватываю у нее телефон.

– Удаляем, – ворчу я, настойчиво нажимая на клавишу удаления. Хэлли встает на колени, наклоняется ко мне и бормочет мое имя. У меня руки длиннее, чем у нее, поэтому все ее попытки заканчиваются неудачей. – Новое правило номер три, – говорю я, когда она признает свое поражение и откидывается на спинку дивана. – Финансовые вопросы рассматриваются в каждом конкретном случае. Я плачу за наши свидания и другие вещи, но, если тебе вдруг захочется полететь на Бора-Бора на частном самолете, ты можешь за это заплатить.

– А если мы полетим экономклассом? – Ее лицо расплывается в улыбке, и я понимаю, что она шутит.

– Я могу отправить тебя экономклассом куда угодно в пределах соседних штатов.

Она смеется, и ее смех начинает мне по-настоящему нравиться.

– Если ты увезешь