Я представляю, как его рука сжимает мое горло, когда он входит в меня сильнее и быстрее. Я соскальзываю с матраса из-за силы его члена, проникающего в мою киску снова и снова, пока я не начинаю кричать.

Мой оргазм продолжается и продолжается, и я думаю, что сейчас потеряю сознание от его силы.

Я наслаждаюсь этим удовольствием, бормоча его имя, как заклинание. Я не хочу открывать глаза, не хочу покидать фантазию и возвращаться в мир живых.

Но я это делаю.

Независимо от того, как высоко я парю, я всегда в конце концов падаю вниз.

Я медленно открываю глаза, и чары рассеиваются. Запах секса витает в воздухе, но единственное, что меня касается, это мои собственные пальцы.

Я совсем одна.

Слеза скатывается по моей щеке и попадает в рот.

Неважно, сколько раз повторяется эта сцена, все равно болит, как свежая рана.

Я думаю, так будет всегда.

Но сегодня боль стала сильнее, глубже, как будто кто-то вонзил в эту рану нож.

Потому что, когда я снова увидела его, я не могла не думать о том, где бы мы сейчас были, если бы не было тех черных дней.

Если бы его не подстрелили и нас не схватили.

Если бы я не сунула свой нос туда, где ему не место.

Но бесполезно думать об этом, не так ли?

Не тогда, когда наша история уже написана.

Я вытираю щеку тыльной стороной ладони и встаю. Мне нужно надеть свою стальную броню, чтобы встретить наших гостей.

Например, мою гребаную семью.

Глава 19

НАОМИ

После того, как я переодеваюсь в брючный костюм и распускаю волосы, чтобы они спадали на плечи, я направляюсь в холл.

Акира уже ждет у входа в мое крыло.

На нем юката и мужское кимоно, поверх которого по обе стороны груди вышит герб его семьи. Этот тип высококачественной традиционной одежды стоит небольшое состояние, но в такой одежде ему удобнее в помещении. Я думаю, это как-то связано с тем, как он вырос в Киото.

Еще одна вещь, о которой он лгал мне в письмах. Акира не из Токио.

— Готова? — он протягивает мне руку.

Я беру её. — Они что, уже здесь?

— Да, они ждут. Хорошо держать их в напряжении, ты так не думаешь?

— Ты единственный, кто считает, что держать лидера якудза в напряжении — это хорошо.

— Не единственный, поскольку ты здесь, рядом со мной, моя дорогая жена.

Я усмехаюсь, и он улыбается, когда мы идем в столовую. Она оформлена в старинном стиле, где все сидят на полу, а перед ними стоит небольшой столик, полный премиальных гарниров.

Конечно же, наши гости уже сидят и ждут.

Кай, Рен и мой отец.

Тот самый отец, в поисках которого я провела свое глупое детство и подростковые годы, мечтая найти.

Тот самый отец, из-за которого у меня было бесчисленное количество ссор с мамой.

Абэ Хитори.

Он же лидер нью-йоркского отделения якудзы и человек даже более опасный, чем мама когда-либо предупреждала.

Человек, который может разорвать единственную нить, удерживающую меня в живых, на кровавые куски.

— Извините, что заставили вас ждать, — говорит Акира по-японски, когда мы кланяемся в знак приветствия и садимся напротив них.

Мы с Акирой говорим только по-японски, когда находимся рядом друг с другом.

— Все в порядке. Мы не долго ждали. Отец наливает себе выпить и смотрит на меня поверх края бокала.

Он невысокого роста, но у него пронзительный взгляд, призванный поставить на колени тех, кто выступает против него. Мой отец — воплощение харизматичного человека, который знает, чего он хочет и как этого добиться.

Даже если для этого придется разрушить собственную семью.

— Могу я сделать комплимент вашему внешнему виду, миссис Мори? — спокойное внимание Кая обращено на меня, и мне жаль, что я не могу бросить стакан ему в лицо.

Этот человек не только заместитель / доверенное лицо / стратег отца, но и тот, кто метафорически выкрутил мне руку.

Он действует тихо и не привлекая особого внимания ни к себе, ни к своему любимому боссу.

Однако у нас с Каем общее темное прошлое, и это одна из причин, по которой я думала что он мне знаком.

— Нет, нельзя, — говорю я застенчиво, затем делаю глоток.

Рен усмехается, беззвучно смеясь, и хотя я ненавижу всех в организации моего отца, Рен может быть тем, кто находится на вершине пирамиды.

Он хитер и надевает разные маски в течение дня. Иногда он пытается вести себя дружелюбно всякий раз, когда мы встречаемся, называя то, что он сделал, «работой», но я никогда не прощу ему того, что случилось семь лет назад.

При звуке его насмешек, которые мой муж считает ребяческими и безвкусными, он смотрит на Рена. Вместо того, чтобы просто опустить голову, как Акира ожидает от людей, молодой человек свирепо смотрит в ответ. Это пристальный взгляд, как будто ему не нравится, что Акира говорит ему, когда смеяться, а когда нет.

У них всегда было какое-то странное общение, хотя на самом деле они не работают вместе.

Кай наклоняет свой бокал с саке в мою сторону, как будто пьет за меня. Ему нравится вести себя таким могущественным образом, как будто он лучше всех и не держит обид. Как будто он слишком стар для такой ерунды. Ему недавно исполнилось тридцать пять, но иногда он кажется таким же старым, как отец.

— Как продвигается бизнес? — мой отец спрашивает Акиру, на что мой муж кивает.

— Хорошо. Он растет.

— Ты останешься в Штатах на некоторое время?

— Да. Нам нужно оставаться здесь, пока я не запущу новый филиал, а Наоми не займется своими делами.

— Я не могу вечно работать из Японии, — говорю я. — К сожалению.

— Да, да, — мой отец делает вид, что ведет себя беззаботно, откусывая кусочек своей любимой рыбы. — Дай Каю знать, если тебе что-нибудь понадобится, Мори-сан. Мы здесь ради тебя.

Я борюсь с желанием закатить глаза. Конечно, они всегда рядом с ним. Потому что он тоже рядом с моим отцом.

В конце концов, он выдал меня замуж за Акиру, потому что это соответствовало его бизнесу. Оставалось либо так, либо не получить шанса попрощаться с моей мамой.

Этим, помимо всего прочего, он сковывал меня до тех пор, пока я больше не могла двигаться.

Пока у меня были наивные мысли о