Сорок процентов... От официальной части, конечно. А про швейцарские счета ни слова.

— Щедро, — говорю я с сарказмом.

— Злата, это честное предложение. Ты получишь много.

А это уже не так уж и много... Ведь на одном только швейцарском счете у него двенадцать миллионов долларов лежит. По нынешнему курсу это больше миллиарда рублей.

— А студия?

— Студию я верну. Это было глупо с моей стороны.

Верну... Как благородно. Вернёт то, что украл.

— И что взамен ты хочешь?

— Чтобы ты не претендовала на бизнес. «ГрандСтрой» остается моим.

Конечно. Потому что через «ГрандСтрой» проходят все его темные схемы.

— А алименты?

— Пятьсот тысяч в месяц на Савелия.

Приносят заказ. Руслан нарезает стейк и жует, будто ни о чем не беспокоится. А я сижу и думаю: неужели он считает меня настолько глупой?

— Руслан, а откуда столько свободных денег? — спрашиваю я невинно. — В прошлый раз ты говорил, что у компании проблемы с ликвидностью.

Он поднимает глаза от тарелки.

— Продам несколько объектов. Найду деньги.

— Каких объектов?

— Злата, какая разница? Главное, что ты получишь справедливую долю.

Справедливую... Если бы он знал, что я знаю о его справедливости.

— А что, если я захочу больше?

Руслан кладет вилку и смотрит на меня внимательно.

— Больше не получишь. Это максимум, на что я готов пойти. А потом, мы же договорились.

— Даже если у меня есть основания требовать больше?

— Какие основания? — В его голосе появляется настороженность.

— Ну, например, если выяснится, что ты скрывал доходы. Или имеешь активы, о которых я не знала.

Лицо Руслана не меняется, но я замечаю, как он крепче сжимает бокал с коньяком.

— О чем ты говоришь?

— Ни о чем конкретном. Просто гипотетически.

— Злата, у тебя есть какая-то конкретная информация или ты просто пытаешься уколоть меня, не имея ничего конкретного?

Вот он и выдал себя. Спокойный тон, но глаза бегают. Нервничает.

— Я просто думаю вслух. Двенадцать лет брака — это много. Мало ли что могло остаться незамеченным.

— Все наши доходы официальные. Налоговая проверяла компанию два года назад — никаких нарушений.

Налоговая... А швейцарские банки налоговая проверяла?

— Конечно, — соглашаюсь я. — Ты же честный бизнесмен.

Руслан допивает коньяк и машет официанту — ещё один.

— Злата, ты согласна на моё предложение или нет?

— Дай подумать до завтра.

— До завтра? Злата, это отличные условия. Любой адвокат скажет — лучше не добьёшься.

— Может быть. Но я все-таки хочу посоветоваться со своим юристом.

Руслан кивает, но я вижу — недоволен. Наверное, рассчитывал, что я сразу соглашусь на его "щедрое" предложение.

— Ладно. До завтра так до завтра.

Доедаем в молчании. Атмосфера тяжелая, будто перед грозой. Руслан пьёт коньяк, я ковыряю салат вилкой. Раньше мы могли часами болтать обо всём на свете. А теперь даже десяти минут не можем просидеть, не поссорившись.

— Как Савелий? — спрашивает Руслан, когда приносят счёт.

— Нормально. Скучает по папе.

— Я хочу забрать его на выходные. В аквапарк съездим.

— Хорошо.

— И Злата... Постарайся при нём не говорить обо мне плохо.

Вот наглец. Сам разрушил семью, а теперь ещё и требования предъявляет.

— А ты постарайся дать мне основания говорить хорошо.

Руслан расплачивается и мы выходим на улицу. Вечер прохладный, дует ветер. Я кутаюсь в пальто и думаю: когда же, наконец, эта пытка закончится?

— Подвезти домой? — спрашивает Руслан.

— Спасибо, на такси доберусь.

Он кивает и садится в машину. Я смотрю, как красные огни исчезают за поворотом, и достаю телефон.

— Тихон Аркадьевич? Это Злата. Он предложил мне деньгами сорок процентов от официального имущества, вместо доли в бизнесе. А как дела с проверкой документов?

— Златочка, с документами всё в порядке. Более того — я нашел ещё два счета. В лихтенштейнском банке. Там ещё пятнадцать миллионов евро лежит.

Пятнадцать миллионов евро... Голова кружится от этих сумм.

— Что делаем дальше?

— А теперь, милая моя, мы можем играть ва-банк. Мне нужно только ваше решение. Я могу хоть завтра подготовить документы с требованием всего имущества. А если он не согласится можем подать заявление в налоговую.

— Тихон Аркадьевич, а если он догадается, откуда у меня информация?

— А что он может сделать? Документы в безопасности, копии у меня. Максимум — поймет, что недооценил свою жену.

— Тогда мне надо подумать и всё взвесить.

Еду домой в такси и чувствую себя странно. С одной стороны, у меня есть козыри для победы в этой войне. С другой — почему-то не радостно. Может, потому что окончательно понимаю: мой брак действительно мёртв.

Мужчина, которого я любила одиннадцать лет, оказался лжецом и вором. Он годами водил меня за нос, тратил деньги на любовниц, а мне рассказывал про трудные времена. И самое страшное — он считал меня дурой, не способной догадаться о его махинациях.

Дома иду сразу в ванную. Включаю горячую воду и сижу в пене, думаю. Завтра я объявлю Руслану ультиматум. Завтра начнётся настоящее побоище.

А пока нужно позвонить родителям и предупредить, что Савелий останется у них ещё на ночь. Потому что завтра, когда его отец узнает правду, в этом доме будет происходить такое, что ребёнок видеть не должен.

На этот раз я не намерена отступать — война будет без правил, а я сыграю так, чтобы он запомнил каждую свою ошибку.

Глава 13: Я знаю твои секреты

Секретарша Тамара вскакивает со своего места, когда я врываюсь в приёмную. Её накрашенные губы раскрываются в попытке что-то сказать, но я проношусь мимо неё как торнадо. Папка с документами в моих руках — моя граната, и я готова её взорвать.

— Злата Владиславовна, подождите, у Руслана Дмитриевича совещание...

Чёрта с два. Двенадцать лет я ждала. Хватит.

Распахиваю дверь кабинета и замираю на пороге. Руслан сидит за своим массивным дубовым столом — царь и бог строительной империи. Вокруг стола пять мужиков в дорогих костюмах склонились над чертежами. Деловая атмосфера, серьёзные лица, миллионные сделки.

Сейчас я всё это разрушу.

— Господа, совещание окончено, — говорю я холодным голосом, не сводя глаз с мужа.

Партнёры поднимают головы, смотрят на меня с недоумением, потом переводят взгляд на Руслана. Тот медленно встаёт из-за стола, и в его карих глазах я читаю смесь раздражения и тревоги.

— Злата, что ты здесь делаешь? — голос натянутый, как струна.

— Заканчивайте, — повторяю я партнёрам, не отвечая мужу. — У меня к нему личный разговор.

Мужики начинают собирать бумаги, бормочут что-то о переносе встречи. Один из них — седоватый, с пузом, — пытается возразить:

— Злата Владиславовна, но у нас важные вопросы по объекту...

— Важнее этого ничего нет, — обрываю я его.

Руслан машет рукой партнёрам:

— Олег Петрович, перенесём на завтра. Я вам перезвоню.

Когда дверь за последним из них закрывается, воздух в кабинете становится электрическим. Руслан подходит ближе, его лицо потемнело.

— Как ты смела ворваться...

Я швыряю папку на его стол. Документы рассыпаются по дорогой глянцевой поверхности, как карты в руках шулера. Некоторые листы падают на пол.

— Зарубежные счета в Швейцарии, Германии, Лихтенштейне, — перечисляю я, тыкая пальцем в бумаги. — Подставные фирмы, фиктивные договоры. Ты вывел из России больше пятидесяти миллионов долларов, Руслан. Интересно, что скажет налоговая?

Руслан замирает. Его лицо становится мертвенно-бледным, будто он увидел призрак. Он медленно обходит стол и приближается ко мне. В его глазах впервые за всё время нашей войны я вижу не гнев и не презрение — я вижу страх. Настоящий, животный страх человека, которого поймали с поличным.

— Где ты это взяла? — хрипло спрашивает он.