— Да, соседка. Буду и дальше с ней договариваться, она раньше в больнице работала, — произношу, подчёркивая её компетенцию.

— Врачи что говорят?

А что могут сказать врачи в обычной районной больнице?

— Сказали, что выдадут направление в областную больницу…

Мне вообще кажется лишним этот разговор о моих проблемах. К чему это всё?

— Соседка — это, конечно, хорошо, но, если ты позволишь, я займусь этим вопросом и решу всё гораздо удобнее для тебя и полезнее для твоей матери. Я это точно знаю, потому что у меня была похожая ситуация с моей, — говорит он, сведя брови вместе.

— С твоей мамой?

— Да, у неё тоже был инсульт.

Глава 27

Машина, управляемая водителем Глеба, везёт меня в родной город. Я чувствую себя очень комфортно на заднем сиденье седана представительского класса: успеваю общаться с клиентками, согласовывать записи на макияж и предаваться воспоминаниям.

Он не отпустил меня домой тем вечером. Закусываю губу и откидываюсь на подголовник, томно прикрывая глаза. Лицо заливает краской, как только вспоминаю о том, как жадно он брал меня ночью. И потом на следующий день. Как я стонала под ним, сначала выпрашивая пощады, а потом умоляя не останавливаться. И он всё делал так, как мне нужно. Его взгляд, полный безумного наслаждения, до сих пор стоит перед глазами. Низ живота наполняет теплотой, а мозги обволакивает пелена только от одних этих мыслей. Я до сих пор ощущаю его касания на коже, слышу слова, чувствую вкус.

Холодов предложил, чтобы меня отвёз водитель, ссылаясь на безопасность. А узнав, что моя машина в сервисе, упрекнул за то, что умолчала об этом. Потом убедительно попросил документы, чтобы проверить исправность в другом месте, якобы выбранный мной «гараж» не надёжен. Скорее всего, он прав, глупо не доверять ему в этих вопросах. Но дело даже не в этом, а в том, что он берёт на себя мои проблемы. Его забота приятна, не скрою.

А ещё Глеб сказал, что организовать мамин осмотр от той самой клиники можно прямо у нас в городе. Как это сделать, не представляю, но он был убедителен в своих доводах. Для мамы так будет лучше, я знаю. Я очень её люблю и хочу, чтобы она жила долго-долго. Она самый близкий мне человек. Конечно, эффективность платных медицинских услуг бесспорна, просто я не готова принимать такую поддержку от Холодова. Меня атакуют мысли о том, что я уже остаюсь ему должна, но они разбиваются об отсутствие корысти в его поступках. Зачем ему вгонять меня в долги? Я и так сплю с ним.

Входящий звонок вырывает меня из потока мыслей, это мама.

— Доченька, привет! — бодро звучит её голос.

— Мама, я уже на въезде в город. Скоро буду, — информирую, чтобы не думала переживать.

— Отлично! Поезжай сразу домой, я уже в пути. Такие комфортные условия создали, просто сказка… — произносит она загадочно.

— Что значит «в пути»? Ты меня не дождалась?

— Так незачем же. Здесь в машине всё так удобно, и коляска поместилась… Меня везут из больницы. Увидимся дома!

— Э… хорошо, мам. — Ничего так и не поняв, сообщаю водителю адрес квартиры, и вскоре машина останавливается у подъезда.

Видимо, кто-то из больницы решил её подбросить. Опять она самодеятельностью занимается и не слушает меня!

Взлетаю по лестнице и пытаюсь отпереть дверь своим ключом, но её открывает приветливая женщина лет пятидесяти.

— Добрый день. Марина? — дружелюбно улыбается она.

— Д-да. — Непонимающе смотрю на неё.

— Меня зовут Алевтина Ивановна, — произносит она мягким голосом. — Я выездная сиделка из клиники «Источник здоровья», буду присматривать за вашей мамой. Сейчас здесь ещё бригада врачей, проводят заключительную диагностику. Они закончат примерно через полчаса и уедут, а я останусь. Мне сняли квартиру в вашем доме, в соседнем подъезде, но основную часть времени я буду находиться здесь, рядом с вашей мамой. Присматривать, следить за соблюдением предписаний врачей и помогать по хозяйству, разумеется.

— Понятно, спасибо. — Я стягиваю обувь и прохожу в квартиру.

Не думала, что Глеб настолько быстро среагирует. Впрочем, удивляться нечему. Но я не просила его об этом! Почему он не посоветовался? Хотя о чём это я? Холодов не будет советоваться — он просто решает проблемы так, как сам считает нужным.

Я негодую, но зарождающийся внутри протест стихает, как только вижу маму — довольную и умиротворённую, в окружении заботливых врачей из той самой клиники, которая мне не по карману.

Глава 28

— Кто это был? — спрашивает мама, кивнув на мобильный у меня в руке.

Я только что закончила разговор с Глебом. Возможно, она слышала недовольные интонации, доносившиеся из моей комнаты. Молчу, перебирая в голове слова, с которых начать рассказ.

— Тот самый, о котором «пока нечего рассказывать»? — опережает мама, дразня меня моими же словами.

— Именно, — бормочу я, отводя взгляд.

— Хорошо, тогда не буду лезть, — на удивление покорно произносит мама, хотя обычно её интерес в отношении моей личной жизни не знает границ. — Мариш, подай очки, пожалуйста, — просит она отстранённо и тянется к листам, оставленным врачами. — Мне сказали, у меня всё не так печально и многое можно исправить. Рано мне к коляске привыкать. Да и ты у меня ещё несмышлёная… — Я подаю ей назначения, и она пытается вникнуть в суть указанного там.

Да, для мамы я всегда буду маленькой девочкой — это нормально. Несмотря на то, что с восемнадцати лет живу одна. Я у мамы поздний ребёнок, они с папой встретились, когда у отца уже был неудавшийся брак за плечами. От первого брака у него остался сын, мой сводный брат, которого я видела лишь однажды, на похоронах папы восемь лет назад. К сожалению, ни мама, ни первая жена отца никак не способствовали сближению. Скорее наоборот, всячески сеяли раздор между нами. Общение с братом у нас не сложилось, этого уже не изменить.

— Как тебе Алевтина Ивановна? — Мне важно знать, комфортно ли маме с этой женщиной.

— Знаешь, мы как-то сразу нашли общий язык. И… она не смотрит на меня, как на инвалида!

— Мам, ну тётя Галя тоже так не делает.

Но мама лишь фыркает, закатывая глаза — не