– Не кусаюсь.

– Это слишком, – шепчет, хотя нас никто не слышит. – Достаточно того, что мы придем вместе.

С этими словами она шагает вперед, распахивает дверь и… тут же спотыкается о высокий порожек. Мои инстинкты рядом с ней работают на пределе: уже знаю, что чего-то подобного можно ожидать, поэтому ловлю ее за секунду до падения. Получается, что девочка-катастрофа сама виснет на моем плече.

– Определись уже, слишком это или нет, – говорю ей тихо на ухо. Плевать, что на нас все смотрят.

– Отстань, – цедит сквозь зубы. Неблагодарная.

В сети точно появятся наши новые фотографии, судя по мелькающим телефонам в руках присутствующих. И у мамы определенно будет повод мне опять позвонить. Да, она та еще сплетница. Каким-то образом всегда первой узнает обо всем, что впоследствии обсуждается в курилках и записках на парах. Наверное, надо было Лариной подсказать выкупить у матери обучение на бюджете за порцию слухов. Возможно, сработало бы.

– Данил, Лилия, не могли бы вы занять свободные места. Мы как раз вас ждали, не начинали еще, – обращается к нам очень деловым тоном какая-то рыжая из тех, кто зовет себя студенческим правительством. Понятия не имею, для чего они существуют и чем занимаются. Видимо, подобной ерундой.

– Конечно-конечно, – пищит девчонка под боком и нервно улыбается, будто удивлена, что ее тут кто-то по имени знает, а затем тянет меня в угол на пустые кресла, где слышен треп сидящих перед нами девчонок.

– А вы знаете, что спонсором будет Романов-старший?

– Ага, сразу понятно, кто победит.

– Тогда зачем мы все здесь собрались?

– Да какая разница! Из конкурса собираются устроить шоу! Говорят, снимут самый крутой клуб для финала и съемки будут!

– А они милые. Кроме них, все равно не за кого болеть.

– Не знала, что они встречаются.

– Ты что, они с детства влюблены! Там такая история…

Понятно, и эти туда же. Отключаюсь от фонтанирующего информационного потока, а через десять минут начинаю засыпать из-за монотонного голоса вещателей. Одно и то же по кругу: неоспоримая ценность конкурса, сжатые сроки подготовки, новогоднее чудо, торжественная часть и прочее. Цепляюсь за ключевые слова, чтобы уловить смысл: фотосессия, интервью, спонсоры, призы, спонсоры… съемка, баллы, шоу, видеовизитка, жюри, «Олимпийский»… Моргаю, чуть не заснув: кто сказал «Олимпийский»?

– …зрелище, сравнимое с ним по масштабу! – упиваясь собственной важностью, напыщенно продолжает рассказывать рыжая. – Вы должны понимать всю ответственность и подойти к конкурсу с умом. В конце недели мы соберем всех для проведения фотосессии, которая поможет спонсорам ознакомиться с кандидатами, и конкурсного интервью – оно будет оцениваться по балльной системе. Помните, что на первом этапе происходит самый крупный отсев кандидатов. Ваши видеовизитки покажут на предновогоднем балу – за них будут голосовать зрители. Третий этап с оценкой жюри – конкурсный финал с исполнением индивидуальных номеров – состоится двадцать седьмого января, после окончания сессии. Помимо множества утешительных призов будет разыгрываться денежная сумма и съемки в рекламе!

– Колбасы?

– Она говорит про рекламу колбасы?

Из разных углов зала доносятся смешки, но это никоим образом не останавливает поток речи со сцены.

– Все этапы конкурса будут засняты и доступны в группе университета, а также в специальном разделе на сайте спонсоров. Заявки на участие принимаются до завтра. И пусть победит сильнейший!

А это уже попахивает бойней, но меня происходящее в какой-то степени даже забавляет. Пока все не освобождаются от гипноза, не приходят в движение, обсуждая, что участие в конкурсе – это какая-никакая возможность засветиться в телике, и я не поворачиваюсь к Лариной. Вид у нее до смерти перепуганный: глаза распахнуты, бледная, будто стошнит вот-вот.

– Привидение увидела? И оно сообщило, что тебя исключат?

– Не смешно, – шепчет еле слышно, глядя перед собой, пока все расходятся по домам и делам. А потом мотает головой: – Ничего не получится, нет.

– Глупости, – прыскаю я, и она смотрит так, будто я ее предал в час икс. До костей пробирает взгляд. – Эй, ты поверила во всю эту чушь?

– Ничего не получится, как ты не поймешь?

К концу фразы ее голос срывается на крик. Задержавшиеся в зале студенты оборачиваются на нас в дверях, но, как только я киваю им, подбирают задницы и сваливают.

– Почему ты так решила? – говорю спокойно.

– Потому что! Там будет чертово жюри! Если мы и можем понравиться студентам, то жюри… это слишком серьезно.

– И «слишком» у нас сегодня слово дня? – Видимо, да, потому что шутки мои не проходят. – Мой отец будет в жюри.

Эта новость должна бы ее успокоить, но производит обратный эффект. Девчонка скулит, руками накрывает лицо и, согнувшись пополам, утыкается носом в колени.

– Ну, что не так? – не понимаю я. – Тебе нужно выиграть этот конкурс, мы его выиграем.

– Как? – мычит в ладони.

– Просто.

– У тебя все так просто! – взрывается она и, выпрямившись, размахивает руками. – Ты слышал, что они сказали? Специальный столичный фотограф на фотосессию! Интервью не парами, а поодиночке! И, о-хо-хо, – кривляясь, смеется она, – целая чертова викторина, как хорошо мы знаем друг друга! А если ты не забыл, мы с тобой НЕ ЗНАЕМ!

– Подготовимся. – Все еще не вижу большой проблемы. – Ты никогда не готовилась к экзаменам в последний момент, как все?

– Нет! А ты смотрел фильм «Вид на жительство»?

– Нет.

– Оно и видно! Там пара решила, что фиктивная женитьба – отличная идея, чтобы получить визу. А потом на собеседовании у них спросили, какими щетками пользуется их любимый человек, и знаешь, чем все закончилось?

– Нет.

– Тюрьмой! – Она снова отворачивается от меня, пытается что-то решить в голове, которая явно закипает – сейчас пар из ушей пойдет. – Ну, не совсем тюрьмой, но…

– Если меня посадят, можем публично расстаться, чтобы тебе не пришлось ждать моего освобождения.

– Не смешно!

– Почему же? – пожимаю плечами. – Ты воспринимаешь все слишком серьезно. Мой отец любит шоу. Но никто не выгонит тебя из университета, если ты не ответишь вдруг на вопрос, какого цвета трусы я ношу. Максимум мы не пройдем в следующий этап по баллам…

– И меня выгонят из университета, потому что мне нечем за него платить! – шипит на меня девчонка, а я выдыхаю, понимая, что ее не пробьешь.

– Повторяю – мы подготовимся. И всегда можно выкрутиться. Скажем, что не знаем про… щетки, ты говорила? Потому что не спим вместе, ходим за ручку на свидания…

Что не так-то?

– Ага, и храним верность до свадьбы? Да кто в это поверит! С тобой! Да я даже в твоем дурацком пентхаусе ни разу не была! И в