– Не думал, что когда-то окажу помощь тебе, Мурат…

– Сколько времени моя жена будет торчать в отделении, Никита? Ты уже прекрасно понял, что я ее здесь не оставлю.

– Да понял я, – машет он рукой перед лицом. – Видео покажи.

Отправляю ему видео и внимательно слежу за выражением лица капитана.

– Короче, еще анализы сделать должны. Если погибший окажется под воздействием препаратов, то, считай, твоя жена на свободе.

– Она и так на свободе. Не пьяная была, а в трезвом уме. И на красный не проезжала. Так что… засунь свои слова в известную щель, Никита. И еще… Я хочу узнать, о чем моя жена говорила с адвокатом в комнате допроса.

– Это конфиденциальная информация.

– Не заставляй меня напоминать о прошлом, Никита. Ты мне кое-что должен.

– Да пошел ты! – недовольно ворчит он. – Я никогда и не забывал.

Заходит в небольшое помещение, откуда видна вся допросная. Рита разговаривает с молодым ментом. Тот ее даже успокаивает. Рита у меня сильная. Не плачет, не истерит, спокойно все объясняет. С самого начала рассказывает, как все произошло. Никита какое-то время копается в компьютере, а потом наконец тычет в экран. Я слушаю слова Инны, ее условие, перед которым она ставит мою жену. Волосы на голове встают дыбом.

Она не усвоила урок. Не сделала выводы. Неужели считает меня Суперменом, который будет защищать ее несмотря на тупые выходки? Нет, конечно, я отнюдь не такой и терпеть очередной развод не собираюсь.

– Можешь выйти, – зло цежу сквозь зубы. Но это злость не на Никиту, а на самого себя и ту дрянь, которая, можно сказать, обвела меня вокруг пальца. Ведь я пытался выгонять ее к херам собачьим. Но она начала умолять, говорить, что поможет нам, а потом уедет из этого города с чистой совестью. Хрен, бл*дь, а не чистая совесть. Откуда у подлиз и шлюх совесть, мать вашу.

Никита выходит из помещения, а я набираю Инну. Трубку она берет не сразу, а лишь спустя какое-то время.

– Ты забываешься. Моя жизнь не зависит от тебя, напоминаю. А вот твоя…

– Женушка нажаловалась? Она меня выгнала, даже не выслушав. Гордыня, она такая.

Врет как дышит. И даже не догадывается, что я могу посмотреть видеозаписи из комнаты допроса. Это запрещено.

– Она не такая подлая, чтобы жаловаться, Инна. И не такая тупая, чтобы врать. Завтра же собираешь свои шмотки, забираешь из школы ребенка и проваливаешь из этого города. На все четыре стороны. Ты поняла меня? Плевать я хотел на то, что с тобой сделает твоя родня, когда узнает, что я тебя больше не прикрываю.

Она смеется.

– Нет, Мурат. Ты так со мной не поступишь. Я единственный человек, который знает Воронова как свои пять пальцев. И передавать тебе информацию больше никто не будет. Готов пойти на такой шаг? Ты же обанкротишься, милый. Сразу же.

Не знает она, что я подписал с Вороновым контракт. Сегодня у нас состоялась сделка, он больше в мои дела не полезет. К моей семье – уж точно. У меня была конкретная цель держать Инну рядом. И сейчас она мне уже не нужна. Мне было жалко ее дочь. Едва они попадут в руки собственной семьи, девчонку Инне больше не видать.

– Поверь мне на слово, Инна. Если ты попадешься мне на глаза, я тебя собственными руками придушу за те слова, которые ты сказала моей жене. Повторяю: она не такая трусиха, чтобы поплыть перед такой лицемеркой, как ты. Ты – двуличная тварь. Поэтому… мне тебя не жаль. Если в течение двух дней не свалишь из этого города, пеняй на себя.

Отключаюсь, не желая слушать ее истерику. Возвращаюсь к Томченко. Буквально через двадцать минут Риту отпускают. Мы подписываем некоторые документы. Скрываться мы точно не станем – все отделение в этом уверено. Как меня, так и Риту знают в этом городе. Надо озаботиться репутацией и не позволить людям сплетничать. Завтра же займусь этим. Поеду на место ДТП и проверю каждый уголок, где были камеры видеонаблюдения. Чуйка подсказывает, что пострадавший от кого-то бежал.

– Рит…

– Не пытайся со мной разговаривать, Мурат. Отвези домой, и все.

Выдыхаю, садясь за руль.

Рита с ногами забирается на заднее сиденье, хотя всегда предпочитала находиться рядом. Не трогаю ее и, как она выразилась, не пытаюсь разговаривать.

Заходим в дом. Из кухни выходит Света и говорит, что Мирон спит в своей комнате. Поблагодарив ее, Рита идет к ванной. Соседка уходит, я же сажусь на диван и обхватываю голову руками.

До чего же мы докатились…

Рита, если бы ты знала, что происходило в моей жизни, не смогла бы даже спать нормально от тревоги. А я этого не хотел и до сих пор не хочу. И вынужденно буду молчать, пока все окончательно не устаканится.

Жена выходит из ванной в белом махровом халате. Останавливается передо мной и смотрит таким взглядом, что сквозь землю провалиться хочется.

– Завтра я сама найду себе адвоката. А твоя клуша… пусть работает на тебя. Ты понял меня? Как раз того же адвоката попрошу подготовить документы. Я не намерена сохранять наш брак. Я в первую очередь уважаю себя, Мурат. И наблюдать за вашими выходками не собираюсь.

– Она свалит из этого города, Рит. В течение нескольких дней.

– Меня это совершенно не интересует. Ваши интрижки меня не волнуют. Ты отчетливо дал мне понять, что порой ребенок любовницы может стать гораздо дороже собственного. И раз ты доверил мою судьбу ей… значит, между вами все давно понятно. Ты веришь ей бесспорно. Раз так – я уйду с дороги. А вы будьте счастливы.

Резко встаю с дивана и цепляюсь за руку жены именно в тот момент, когда она собирается уходить.

– Ты о чем вообще? У меня нет никого дороже тебя и Мирона.

Знает. Она прекрасно знает, что дочка той дряни учится в одном классе с нашим сыном.

– Мурат, хватит строить из себя дурака. Единственное, чего я от тебя хочу, так это развода. Потом можешь проваливать из этого города вместе со своей любовницей.

Рита выдергивает руку из моей хватки и делает шаг назад. Лицо каменное, взгляд безэмоциональный. Но дрожащий голос жены предает ее. Держится