— Так вот почему Сарра так хорошо танцует! — воскликнула Брижитт, и Фергюссон крепче сжал ее руку.
— Но как это могло произойти? — спросила она его, не отдавая себе отчета в том, как обрадовало ее сообщение Фергюссона.
— Все это напоминает сюжет старинной сказки, — продолжил он. — В посмертной записке старая женщина призналась в том, что нечаянно уронила новорожденную девочку Темплеров и, испугавшись, что ей не поздоровится после того, как мать обнаружит ранку на головке ребенка, отдала ей дочку танцовщицы. Через несколько часов танцовщица умерла от потери крови, и акушерка, мучимая угрызениями совести, забрала младенца к себе. Таким образом ты и стала Брижитт Темплер, в то время как Присси доказала всей своей жизнью неоспоримость законов генетики, сконцентрировав в своем характере все самые мерзкие свойства этого аристократического семейства.
Фергюссон пристально посмотрел на жену. Глаза ее светились от радости: теперь она имеет полное право чувствовать себя нормальным человеком и не ожидать от своих детей столь тяжелых для окружающих наследственных проявлений!
Как всегда, Фергюссон прочитал ее мысли.
— Для меня все это не имеет никакого значения! Я люблю тебя ради тебя самой, кем бы ты ни была! И если ты вообразила, что я был увлечен Присси, маленькая глупышка, знай: у нас с нею ничего не было, — мне просто пришлось немножко за нею поухаживать, так как я хотел раскрыть ее тайну.
— А каким образом Ги выяснил все это?
— Никки показал ему записку акушерки, вытащив ее из золотого медальона. Ги не смог этого пережить.
На время оба умолкли, потом Фергюссон снова заговорил:
— Но и я, конечно, хорош! Как я только мог ей позволить провести себя вокруг пальца, когда она специально устроилась работать на нашу авиалинию и, в конце концов, в мой экипаж?!
— Да и я тоже, — прошептала Брижитт, — закрывая глаза, — это же надо было поверить выдумкам шантажиста, навеянным ему газетной заметкой… — Фергюссон не дал ей договорить, его губы прижались к ее губам; она властно притянула его к себе. Теплая волна затопила их, смыла последние следы перенесенного кошмара.
— Скоро мы будем дома, — прошептала Брижитт и замолчала. Время остановилось.
Они не могли больше думать ни о чем…
