Сеул весьма коротко побеседовал с шаманкой, выдал ей пухлый белый конверт, после чего она направилась к автобусной остановке. Я же без промедлений устремилась к выходу, что вел на пляж. Катя, не нуждаясь в дополнительных объяснениях, поспешила за мной.

Я настигла женщину в последний момент, когда та уже вскочила на подножку подошедшего автобуса, схватила за руку, заставила спуститься. Разговор доверила Кате, и с каждым словом шаманки ее лицо бледнело, а глаза расширялись. В целом, мне и объяснения уже были не нужны – увиденного было достаточно, чтобы сделать вполне конкретные выводы. Но я до последнего надеялась, что Тэя́н ни при чем, что все это какое-то до предела абсурдное недоразумение…

Закончив допрос, Макарова сунула шаманке две купюры по пять тысяч вон и подошла ко мне, но раскрывать суть услышанного не спешила.

– Катя, может быть, уже объяснишь, какого черта мы только что видели? – не в силах больше ждать, потребовала я.

Макарова взглянула на меня и виновато закусила губу. Ее брови жалобно встретились на переносице, глаза увлажнились – плохо дело…

– Даша, только не расстраивайтесь, пожалуйста… Эта женщина действительно шаманка, и многое из того, что она говорит, сбывается. Просто…

– Ближе к сути, Катя! – Лучше содрать этот пластырь сразу.

– Тэя́н заплатил ей за предсказание… Не знаю, как он узнал, что мы окажется там и решим зайти в палатку. Но, Даша, может, не будем строить необоснованные предположения, а спросим у него лично? Возможно, это всего лишь нелепое…

– А браслет? Она говорила что-нибудь про браслет? – перебила я.

Катя мучительно всхлипнула и попыталась поймать меня за руку, прежде чем сказать гадкую правду, но сейчас даже ей лучше этого не делать.

– Даша, послушайте… – жалобно забормотала она.

– Довольно, Кать, оставь меня одну! Иди занимайся своими делами!

К остановке у парка как раз подошел автобус. Я не имела ни малейшего представления о том, по какому маршруту он следовал, да это и было неважно.

Достав из кармана браслет, я вложила его в ладонь Катерины и попросила передать Тэя́ну вместе с просьбой больше никогда не попадаться мне на глаза. Макарова принялась умолять выслушать вторую сторону, говорила что-то о презумпции невиновности и прочий бред, но слушать ее, а тем более оправдания Сеула, я не собиралась. Потому, как только двери автобуса открылись, зашла в салон. Катя за мной не последовала – не хватило духу, что и к лучшему…

Не знаю, сколько времени потребовалось, чтобы добраться до конечной остановки. Весь путь я отрешенно смотрела в окно. Пустой взгляд бесцельно скользил по высотным зданиям и малоэтажкам, по стильным стеклянным фасадам и обшарпанным кирпичным стенам, по многочисленным вывескам на чужом языке и неинтересным мне людям.

Очнулась я, лишь когда водитель, худощавый мужчина в куртке с лампасами, несколько раз нажал на клаксон и недовольно крикнул что-то явно неприятное. Салон был пуст. Не говоря ни слова, я покинула автобус, оказавшись черт знает где. Ни одного европейского лица или указателя на английском. Узкие улочки с односторонним движением, сверху донизу опутанные проводами. Недопустимо близко расположенные дома, которые, казалось, вот-вот коснутся друг друга. И много бездомных кошек.

Отыскав небольшое кафе, похожее на забегаловку советских времен, я заказала кофе – единственное слово, которое смогла понять женщина у кассы, и присела за дальний столик, чтобы разобраться по карте, куда меня занесло.

В истории поиска высветилось: «гора Кымджонсан. Монастырь Помоса» – читала про них перед сном. Недолго поразмыслив, я решила все же посетить это место. Зачем? Не знаю. Меня больше не мучили вопросы – Сеул, сам того не ведая, ответил на каждый. Он вел нечестную игру, выставил меня круглой дурой, заставив поверить, будто наша встреча и правда особенная. Должно быть, знатно повеселился! А впрочем, какая разница. Не хочу быть похожей на него, поэтому слово свое сдержу и посмотрю на «волшебное» место, что исцеляет человеческие души, собственными глазами.

Допив кофе и взяв еще один стакан навынос, я поймала такси прямо у кафе. Куда ехать, объяснила с помощью переводчика в телефоне, водитель вроде бы понял. Путь оказался долгим: мы больше часа кружили по городу, а затем еще столько же за ним. Наконец, таксист остановился на трассе, откуда вверх вела насыпная дорожка к виднеющемуся из-за деревьев зданию с традиционной загнутой крышей, но совсем не похожее на фотографии в интернете. Мы явно приехали не в монастырь!

Я пыталась сказать таксисту, что он ошибся, показывала снимки из карты, но языковая пропасть еще больше запутала меня и разозлила его, наметив лишь два возможных выхода из этой ситуации: либо вернуться обратно, либо выйти из машины и попытаться найти дорогу самостоятельно.

Выбор пал на второй вариант, хотя здравый смысл подсказывал вернуться в отель. Но, как известно, мудрая мысль к глупцу не торопится, и когда мне окончательно расхотелось играть в экстремальный туризм, такси уже исчезло, оставив после себя лишь запах выхлопных газов.

Запустив навигатор, я вбила искомую локацию и несколько раз перепроверила маршрут, после чего направилась к неизвестному строению. Им оказалась очень красивая, но старая беседка. Неподалеку обнаружился уличный туалет и облагороженная поилка-фонтанчик. Судя по карте, чтобы добраться до «Помоса», необходимо было углубиться в лес по пешеходной отсыпанной дороге справа от беседки, дойти до следующей стоянки и уже от нее спуститься к монастырю. На первый взгляд ничего сложного. Однако спустя два с половиной часа пути я поняла: что-то не так… С каждым пройденным километром дорога сужалась, лес становился гуще, а признаки цивилизации по-прежнему отсутствовали. И хотя я находилась в пределах Пусана, никаких опознавательных знаков, городского шума или прогуливающихся по лесу людей не было.

Время приближалось к трем часам дня. Навигатор неуклонно вел меня в дебри дикой природы. Я уже с трудом понимала, где нахожусь, так как геолокация постоянно сбоила, хотя телефон был относительно новым. Примерно через час тропинка, которая и до этого не отличалась ясностью, окончательно исчезла,