В последнее воскресенье апреля она должна была бы отдыхать, сладко посапывая в подушку, но и сегодня ей пришлось выйти в офис, потому что ни в пятницу, ни в субботу она не успела проверить все скопившиеся договоры поставок.

Выходя из лифта на нужном этаже здания с бумажным стаканчиком кофе наперевес, она и подумать не могла, что директор… тоже окажется на рабочем месте в выходной день.

Соён повернула в опенспейс от лифта и замерла, столкнувшись изумлённым взглядом с Хван Дживоном.

Он был в бледно-сиреневом свитере и светлых джинсах, волосы не уложены и чёлка торчит во все стороны. Этот его вид, разительно отличающийся от собранных образов во время рабочих недель, совсем сбил Соён с толку. Она прокашлялась и неловко переступила с ноги на ногу.

Она тоже была одета не по дресс-коду –  в ярко-жёлтую юбку и белую майку с широкой джинсовой курткой поверх неё. Хван Дживон запретил появляться в его офисе в ярких одеждах, но, эй, Соён и не ожидала увидеть его сегодня!

– Э… –  протянула Соён вглубь офиса, звук её голоса словно сбил Хван Дживона с места, потому что он вздрогнул и выпрямился, оставляя в покое принтер. –  Латте с карамелью не хотите?

– Я… не пью сладкий кофе, –  точно таким же неуверенным тоном возразил Дживон. Соён кивнула. Да, точно, она про это забыла. Она про многое пока что забывала, тут своё имя бы помнить, пока бегаешь с этажа на этаж, выполняя поручения неугомонного директора…

Он и в университете казался ей невыносимым, но, устраиваясь к нему в компанию, Соён полагала, что с ним самим сталкиваться не будет. Она изначально хотела попасть в отдел переговоров, но перепутала даты собеседования и случайно прошла отбор на должность личного секретаря директора.

Теперь, когда неловкая пауза между ними надулась как мыльный пузырь, Соён вспомнила, отчего в университетские годы мало его изучила, несмотря на довольно близкое общение из-за проекта. Хван Дживон был… неразговорчив.

– Я, эм, я пришла допроверить документы… –  бросилась в объяснения Соён, словно бы само присутствие Хван Дживона обязывало её искать оправдания.

– Не нужно, –  отрезал вдруг Дживон. –  Я пришёл сюда с той же целью. Двум людям сразу не обязательно тратить свой выходной на скучную бумажную работу.

Соён не поняла, имел он в виду себя или её, и на всякий случай расстроилась и мгновенно окунулась в чувство вины. Вот, директор теперь за ней ещё и работу доделывает…

– Я всё-таки помогу, –  виновато улыбнулась Соён. –  Вдвоём быстрее всё сделаем и сможем ещё потом отдохнуть.

Вспоминая гору договоров, Соён и сама слабо верила в то, что сейчас сказала. Тем не менее Дживон кивнул и предложил ей сесть в своём кабинете. И когда Соён уже более-менее свыклась с мыслью, что проведёт воскресенье в компании своего молчаливого босса, у него зазвонил телефон.

Дживон взглянул на экран, махнул рукой Соён –  «Продолжайте, госпожа Чан» –  и принял вызов. Соён сидела рядом и только потому услышала звонкий голос какой-то женщины.

– Дживон-а , ты собираешься приехать сегодня? Всё-таки праздник!

Дживон потёр переносицу двумя пальцами и вздохнул, разворачиваясь в своём кресле к окну.

– У меня полно работы, мама, –  ответил он. Тогда Соён вспомнила, откуда ей знаком голос женщины в телефоне директора –  она сталкивалась с четой Хван во время учёбы в университете несколько раз, и мама Хван Дживона показалась ей приятной общительной женщиной. Интересно, чьи манеры перенял Дживон, раз его мама так от него отличается?..

– Перестань! –  услышала Соён голос мамы Дживона. –  Это день рождения, ты можешь уделить важной дате хотя бы пару часов своего драгоценного времени?

– Много работы, вешаю трубку, –  скороговоркой ответил Дживон и в самом деле завершил вызов. К документам он вернулся с усталым видом.

– Думаю, вам стоит оставить дела мне и поехать к родителям, –  заметила Соён тихо, когда поняла, что не может промолчать. Дживон покосился на неё от своего стола, и она кинулась в сбивчивые объяснения: –  Простите, я услышала вашу маму, и она говорила про день рождения, и если это ваш день рождения, то зачем же вы торчите сегодня здесь, вы можете поехать к семье, а мне оставить остальное, я всё доделаю, и…

– Чан Соён, –  прервал её Дживон, и Соён замерла с полуоткрытым ртом. Он взглянул на неё, отчего-то хмыкнул и заметил со вздохом: –  День рождения не у меня. У моего отца. Я поздравлю его позже.

Соён прикусила нижнюю губу.

– А. Понятно, –  ответила она, хотя понятно ей ничего не было. День рождения отца –  тоже важная дата… Впрочем, больше поднимать эту тему она не стала и вернулась к документам.

Весь день Хван Дживон провёл рядом с Соён, прервавшись только на доставку еды. Соён думала, что Дживон с трудом вытерпел её компанию –  вероятно, он тоже мечтал если уж и работать в воскресенье, то в одиночестве. Но поздним вечером, выходя из офиса, он предложил подвезти её до дома и на прощание даже улыбнулся.

– Спасибо, Чан Соён, –  сказал он ей, полностью заворожённой этой переменой в его поведении и голосе. –  Мне было приятно провести этот день с тобой.

28 апреля 2024 года

Пригород Инчхона

В резиденцию четы Хван Соён приезжает отдельно от Дживона, хотя тот настаивал на том, чтобы забрать её от дома.

– Мы не хотим, чтобы моя матушка узнала, что мы не живём вместе, –  ворчал Дживон в смартфоне Соён, пока она собиралась на семейный праздник.

– Это вы не хотите, –  отрезала она и улыбнулась своему отражению в зеркале на прикроватном столике. Саркастично так улыбнулась.

Сама Соён не хотела давать Хван Дживону возможность исправить недоразумение, которое он поддерживал на протяжении пяти лет, не моргнув и глазом. Теперь, как мстительно надеялась Соён, она заставит директора переживать, что он не нашёл причины открыть свой рот раньше назначенной даты казни (зачёркнуто) праздника и исправить своё же положение.

Если уж смотреть на ситуацию объективно, то это Соён следовало бы беспокоиться о своём положении. Она намеренно сама себя подставляла. Она заказала большой букет цветов –  семь высоких тёмно-бордовых орхидей в окружении плотных стеблей леукодендронов, украшенных ярко-зелёными листьями экзотических рускусов, –  и приехала к дому семьи Хван, нарядившись в тон цветам: в коричневое платье-рубашку, чья ломаная линия подола доставала до коленок Соён, накрывая высокие бежевые сапоги. Перед четой Хван ей следует выглядеть с иголочки, как и подобает жене директора «ЭйчКей», даже если она собирается вести себя как полная идиотка.