Весь понедельник у меня все буквально валится из рук, но к вечеру я успеваю много чего сделать, а это не может не радовать. Правило спокойного утра — это залог успешного плодотворного дня. Но вот сегодня с этим не сложилось. И как началось все через пень колоду, так весь день и проходит.

Когда за окном темнеет, я уже собираюсь выйти к Дмитрию Николаевичу сообщить, что ухожу домой, но, кажется, неудачи все еще не оставили меня на сегодня. Слышу женский голос и замираю в попытках разобрать слова.

— Ди-и-и-им! Ты почему не берешь трубку? Я тебе все выходные звонила! — щебечет юным голоском неизвестная, а я чувствую, как живот скручивает в тугой узел. Неужели это его девушка?

Что отвечает ей Дмитрий Николаевич, я почти не слышу, зато девица словно специально слишком громко вещает. Будто знает, что за стеной сижу я, и пытается до меня докричаться.

— Я вижу, ни минуты покоя, все работа и работа… совершенно про меня забыл!

— Ты же знаешь, моя фирма для меня важнее всего! — удается расслышать недовольный голос босса.

А может, это все-таки не его девушка, а какая-то навязчивая фанатка?

— Ой, говоришь как мой папа! Знаю, знаю! Но я все же думала, что ты узнаешь, как я после нашей сумасшедшей ночи…

«Черт!» — шиплю я сквозь зубы, чувствуя, как в груди что-то сжимается от боли. Да, это определенно его девушка. По крайней мере, он с ней спит и… О боже!

Я резко разворачиваюсь, чтобы схватить свою сумку и убраться из этого офиса. Мне действительно не хочется слышать ни слова от этой… кто бы она ни была. Черт, ну почему же так больно?

А еще неприятнее тот факт, что мужчина только сегодня утром обследовал мою квартиру на предмет любовников, тем самым дав мне поверить, что ему не все равно, а уже вечером я узнаю, что он сам не святой. Вот дура!

Вылетаю из кабинета и несусь на выход, слыша за спиной громкое:

— Александра!

Даже не оборачиваюсь. Нет уж! Чтобы он увидел мои слезы? Да никогда!

* * *

Не хочу, чтобы меня сейчас видел в слезах даже охранник. Вспоминаю, что с черного выхода можно попасть в кофейню при офисе, а из нее уже выскочить незамеченной на улицу. Решаю так и сделать.

Даже не накидывая пальто, я спешу к двери и, пробежав по пустому коридору, попадаю в помещение кофейни. Замираю на входе. Людей в это время мало, лишь парочка влюбленных сидит у дальнего столика. Неяркий свет и тихая музыка на миг отвлекают от грустных мыслей, а еще безумно вкусно пахнет кофе.

Прохожу мимо барной стойки, стирая набежавшую слезу, и вдруг слышу:

— Он того не стоит, поверь мне!

Оборачиваюсь и вижу девушку баристу. Она улыбается мне кривоватой улыбкой и смотрит прямо в глаза.

— Что, простите?

— Я говорю, что никакой мужчина не стоит наших слез! Побереги их на счастливые моменты. Когда порадуешь родителей внуками, к примеру.

— У меня нет родителей, — глухо роняю я. — И детей тоже.

— Оу… — хмурится девушка, а затем добавляет: — Прости. У меня тоже нет отца, а мама давно живет своей жизнью. Не хочешь кофе? — вдруг меняет она тему.

— Ну… Я даже не знаю.

— Соглашайся, мой кофе умеет поднимать настроение круче алкоголя. Заодно расскажешь, что случилось. Сегодня тяжелый день был, так ведь?

— Да, вы правы!

Я плюхаюсь на высокий стул у барной стойки и вешаю пальто на спинку.

— Ой, только давай на «ты». Меня, кстати, Кира зовут.

— А меня Саша.

— Санек! — широко улыбается Кира, и я не могу не улыбнутся в ответ.

— Ну, рассказывай, что там у тебя приключилось?

Я оглядываюсь по сторонам, не уверенная, что стоит делиться с незнакомым человеком своими переживаниями. Бросив взгляд на парочку, я слышу тихий смех:

— Да не бойся, никто нас не подслушает. Эти двое не видят и не замечают никого, кроме друг друга. А я — могила! — Кира сделала детский жест, будто бы запирает рот на замок, а ключ выбрасывает.

Это вызвало непроизвольную улыбку. Вспомнилось, как мы так делали в детдоме. Отчего-то я расслабилась, а получив ароматный кофе и сделав глоток, все-таки поведала свою историю Кире.

— Вот ведь курица! — восклицает девушка, дослушав мою речь.

— Кто? Мой босс? — удивленно вскидываю на нее взгляд.

— Да нет же! Эта «простигосподи», которая приперлась к нему! Ты уверена, что она не врет? Дмитрий Николаевич — видный мужик. Может, она решила прибрать его к рукам хитрым способом? Нет, ну а что? Раздвинуть ноги — для этого много ума не надо.

— Я не знаю… — опускаю голову.

— Не кисни! Ты умная и, раз смогла задержаться на этой должности, явно чего-то стоишь! Не то что я… бариста с красным дипломом.

— С красным? — удивляюсь я. — А на кого ты училась?

— Окончила экономический факультет в МГУ. Думала, найду хорошую работу, буду жить, ни в чем не нуждаясь, утру нос всяким…

— Маме? — уточняю я.

Кира ухмыляется и качает головой:

— Нет, не ей. Есть у меня один… старшеклассник из моей школы…

— Старшеклассник? — слишком громко переспрашиваю я. — Так когда ж это было? Сколько времени прошло уже?

— Да сколько б ни прошло, знаешь, как он мне жизнь подпортил? Да я, считай, только назло ему и поступила в МГУ! А он-то кто? Троечник!

— Сильно же тебя зацепил этот «никто»! — улыбаюсь я, делая глоток божественно вкусного кофе.

— Да кто там зацепил? Просто этот урод мне все школьные годы испортил! Говорил, что из меня ничего не выйдет! — Кира опирается на браную стоку и с грустью вздыхает: — И выходит, он был прав!

— Да не выдумывай! Какие твои годы! Найдешь ты себе еще работу! И докажешь ему все, что хотела! У меня же получилось, значит, и у тебя получится! А он-то кем стал? Небось улицы метет?

— Ох, Санек, ты себе представить не можешь, кем он стал!

— Кем?

— У него своя фирма, штат работников которой превышает стадион «Динамо».

— Да ладно? — выдыхаю я разочарованно.

— Угу… Так что я сижу в кофейне и радуюсь, что он не видит моего поражения.

— Неужели он действительно был таким деспотом? Все в школе задираются, ссорятся… — спрашиваю я, вспоминая свою ситуацию. Кому, как не мне, знать о жестокости детей?