вы уже сели на самолёт?

Пока ещё нет но мы

в зале ожидания

Можно сказать все этапы

прошли. Осталось только

сесть на самолёт

отлично

буду ждать много много фоточек

понятно сестрёнка?

можешь даже сейчас мне что-нибудь

скинуть

Я закатила глаза и сфотографировала огромное окно, выходящее на взлётно-посадочную полосу. А затем отправила фотографию сестре.

*Вложение*

аааааа красота

хотела бы я лететь с вами

ты представляешь как тебе

повезло милана?

Да наверное. Пока я не

разобралась нравится мне

или я пожалею об этом полёте

если это из-за эйса

просто забей

и наслаждайся

Внезапно кто-то опустился на сиденье рядом со мной. Я подняла голову и увидела Джордана.

– Можно присесть? – спросил он с нарочитой вежливостью.

– Здесь занято, – отрезала я, надеясь, что он поймёт намёк.

– Я не вижу никаких табличек, – ответил он, нагло улыбаясь. Из-за его тёмной кожи, зубы казались белее снега на улице. – И, кстати, ты одна занимаешь два места. Нехорошо.

Я сжала кулаки, стараясь сохранить спокойствие.

– Просто уйди, – сказала я сквозь зубы.

– А чего так? – спросил он, делая вид, что ничего не понимает. – Не хочешь ведь ты сказать, что тебе не нравится моя компания?

– Ты прекрасно знаешь, что именно это я и хочу сказать, – ответила я.

– Да перестань ломаться.

Джордан вдруг придвинулся ближе – почти настолько, что уже прижался ко мне. Я от такого действия округлила глаза. Раньше он не переходил подобной границы. Видимо, с каждым разом будет всё хуже.

Я вскочила с сиденья.

– Вот зачем я тебе сдалась, а?! – не выдержав, закричала я. – Хватит трогать меня, урод! Отвали от меня!

Мой крик привлёк всеобщее внимание, и те, до кого дошёл мой ор, повернули головы в нашу сторону. Джордана, однако, совершенно ничего не смутило. Он уселся на моё место, разводя ноги в стороны.

Этот парень из тех людей, что совсем не принимают отказов и не понимают слова «нет». И уверены в своей неотразимости. В этом он даже превзошёл Эйса, должна признать. Вот почему моя жизнь теперь катится в ад.

Я развернулась, крепче сжимая рюкзак, и двинулась к девчонкам. Хлоя тут же уступила мне место, подвинувшись в сторону. Я благодарно, но молча кивнула.

– Может быть, тебе стоит поговорить с профессором? – предложила Саманта.

– Ничего он не сделает, – ответил за меня Шейн, накинувший руку на плечо своей девушки. – Джордан слишком ценный студент, чтобы из-за такой ерунды с ним что-то делать.

– Ерунды? – удивилась Саманта. – Он ведь пристаёт к ней.

– Не особо. Просто флиртует.

Меня возмутили его слова до чёртиков.

– Посмотрела бы я на тебя, если бы к тебе вечно лез темнокожий двухметровый парень, – процедила я сквозь зубы. – Вы, парни, так легко относитесь к приставаниям, когда они направлены на девушек, как будто это комплимент, а не нарушение личного пространства. Но стоит, к примеру, какому-нибудь гею проявить к вам точное такое же внимание, сразу напрягаетесь и начинаете бояться за свою задницу.

Хлоя хихикнула, и я приняла это за поддержку. Хотя ничего смешного в моих словах точно не было.

Профессора Бьёрна не было видно. Повелев нам сидеть на своих местах и никуда не уходить, он куда-то отлучился несколько минут назад. Может быть, ему приспичило в туалет.

Фелисити созвонилась по видеосвязи, кажется, со своей мамой, так что она сидела вдали от всех, ближе к окну, в углу, и с улыбкой что-то рассказывала в экран телефона.

И в этот момент на мой телефон пришло сообщение. Я достала его из кармана, уже видя отобразившееся имя Рио на дисплее.

Ну как ты малышка?

Он тоже летит этим рейсом, но отдельно, в комфортабельном салоне бизнес-класса, окружённый своими родителями. Некоторым в этой жизни везёт больше, чем остальным.

А я сижу здесь, среди галдящей толпы, чувствуя себя одинокой. Хотелось поделиться с ним своими эмоциями, рассказать, как я волнуюсь перед первым полётом, как предвкушаю посадку в совершенно другой стране, где наверняка даже воздух отличается.

Опустив голову, я напечатала ответ:

Бывало и лучше

Не нравится мне этот тон

Я волнуюсь

Оооо я бы развеселил

тебя будь я рядом

Повеселись с Эйсом ;)

Издеваешься

сучий ты потрох

ахахахахах прости малышка…

не мог не пошутить

*эмодзи средний палец*

И я тебя люблю!

Я запихала телефон себе в карман, скрестив руки на груди, и откинулась на сиденье. Ноги уже ныли от нашего бесконечного хождения по залам. А потом я невольно повернула голову в сторону и увидела возвращающихся Эйса с Кенни с небольшим пакетом. Они явно что-то прикупили.

– Эй, ребята! – первым заговорил Кенни, с довольной улыбкой размахивая пакетом. – Мы тут решили подкрепиться немного. И конечно же не забыли о вас.

Он вытащил несколько шоколадных батончиков и пару коробочек сока.

– Хватайте, – весело предложил он, протягивая угощения всем подряд.

Ребята оживились, с готовностью принимая предложенное. Кенни бросил батончик в Шейна, и тот схватил его на лету. Девчонки с улыбками поблагодарили его, а Джордан отказался от сладостей.

Эйс достал из пакета батончик с соком и шагнул в мою сторону, заставив меня напрячься.

– На, – небрежно сказал он с таким видом, будто предлагал собаке кусок мяса.

Я уставилась на него, не веря своим глазам.

– Обойдусь, – сухо ответила я, отворачиваясь.

– Я тебя не спрашиваю, Лягушка.

– Извини, не могу всерьёз воспринимать человека, наколовшего себе пирсинг прямо на своей pis’ke.

– Обидно, что не видела его своими глазами?

Поморщившись, я изобразила рвотный позыв:

– Наверняка это будет моим главным наказанием в аду, если я в него попаду.

– Не обманывайся. – Эйс усмехнулся и снова протянул мне шоколадку с соком. – Бери, пока я не запихал этот батончик…

– Себе в задницу? Уверена, тебе понравится.

Мне показалось, он покраснел от злости, и это было самым сладким из зрелищ. Злить его мне всегда нравилось. Злить настолько, что он уже начинает весь трястись.

Эйс, ничуть не смутившись, как ни в чём не бывало принялся с невозмутимым видом разворачивать обёртку шоколадки. Его руки, словно в замедленной съемке, аккуратно разглаживали фольгу, освобождая аппетитный батончик Butterfinger. Потом он поднёс его ко рту и откусил кусочек, медленно, с наслаждением прожёвывая, хрустя, глядя на меня сверху вниз. Казалось, он специально дразнит меня, показывая, какое лакомство я упускаю.

После чего, с небрежным видом, он опасно наклонился ко мне и… засунул батончик мне в рот!

Я опешила. Мозг отказывался обрабатывать происходящее. Мои губы, только что произносившие язвительные слова, теперь были заняты чужой шоколадкой, а язык пытался понять, что вообще происходит. Сам факт этого акта наглости лишил меня дара речи.