– Пойдём, я помогу.

От неожиданности не возражаю, поднимаюсь на третий этаж без лифта и звоню в нужную дверь

– Валентина Николаевна, – здороваюсь с нашей воспитательницей. – Я за детьми… Сегодня пораньше. Извините, не предупредила вас…

– Да ничего, – женщина с любопытством смотрит на Покровского за моей спиной. – Проходите, конечно. Сейчас позову Машулю с Мишуткой.

Дети выбегают из комнаты сразу, тормозят, заметив Глеба, но тут же расплываются в улыбках. Узнали…

Мне на глаза вдруг наворачиваются слёзы.

– Пиве-е-ет! – машут ему ручками, подходят.

Мужчина приседает перед ними, улыбается в ответ.

И тут Валентина Николаевна всплёскивает руками.

– Ох, как похожи-то!

Глава 19

Софья

У меня моментально пересыхают губы.

– Извините, – выговариваю с трудом, обращаясь к Покровскому, сама делаю страшные глаза и посылаю предупреждающий взгляд воспитательнице.

– Ох, простите, что-то заболталась я, – женщина смотрит на меня виновато, торопливо достаёт из шкафчика детские кофточки. – Вот, держите! А я пойду, у нас ещё с остальными детишками скоро прогулка! Сонечка, дверь захлопните, ладно?

– Конечно. Ну что, пойдём? – обращаюсь к детям.

– Идёмте, – Глеб встаёт, протягивает руки, и малыши с удовольствием цепляются за него.

Изо всех сил закусываю губу, глядя на них.

Я бы многое отдала, чтобы всё было вот так. По-настоящему.

Вот только… это мираж. Их отец женится на другой, а мне, матери его детей, предлагает стать суррогатной мамой для третьего ребёнка.

Господи, как это всё случилось с нами? Почему?

– Софья? – слышу напряжённый голос. – Что с тобой?

– Всё в порядке, – качаю головой, заставляя себя вернуться в реальность. – Всё в порядке… Идёмте.

Мы спускаемся на первый этаж, я сажаю детей в коляску.

– Глеб Евгеньевич, я подойду к медицинскому центру через сорок минут, – кидаю взгляд на наручные часики. – Вы можете…

– Не говори ерунды, – Покровский отбирает у меня поручень коляски. – Лучше дверь подъезда подержи.

Выходит, осторожно вытаскивает коляску и… поворачивает в нужную сторону.

– Софья, что ты застряла там? – кидает мне через плечо. – Догоняй.

Я словно в какой-то параллельной реальности. В несколько шагов равняюсь с коляской, которую спокойно продолжает катить мужчина.

– Глеб Евгеньевич, а…

– Может, ты уже будешь обращаться ко мне на «ты»? – он кидает на меня косой взгляд.

– Нет, – решительно качаю головой. – В нашей ситуации лучше сохранять дистанцию. Вы не боитесь, что нас могут увидеть вместе и подумать… что-нибудь?

– Что именно подумать, и почему я должен этого бояться? – Покровский вздёргивает одну бровь. – И кто нас может увидеть?

– Ваша невеста, например, – вздыхаю, подстраиваясь под широкие шаги мужчины.

– И что, она заподозрит, что я ей изменял и это мои отпрыски? – хмыкает он, и я замолкаю.

Да, именно это она и может заподозрить. Не столько она, кстати, сколько её отец.

– Роман Анатольевич уже уехал? – спрашиваю, следуя за своими мыслями.

– Да, – машинально отвечает Глеб, а потом впивается в моё лицо острым взглядом, даже притормаживает слегка. – Откуда вы знаете Романа?!

– Э-э-э… – я теряюсь. – Ну… я работала под его началом когда-то…

– Где работали?

– В отеле…

– В каком?

– Это неважно, – беру себя в руки. – Извините…

– Почему вы спросили про него? – Покровский подозрительно прищуривается.

– Я подумала… подумала… что вы собираетесь поставить его управляющим сюда, в этот отель, раз вы его покупаете… – судорожно пытаюсь придумать какую-то причину моего интереса.

– Не собираюсь, – мужчина вдруг начинает спокойно объяснять, хотя совершенно не должен отчитываться: – Насколько я успел заметить, ваш нынешний управляющий – профессионал, пользующийся уважением персонала. Не слишком дальновидно резко менять налаженную работу коллектива, особенно если всё в порядке.

– Ясно, – облегчённо улыбаюсь. – Да, Марк Абрамович отличный управляющий.

– Ну вот, – Покровский тоже слегка улыбается и пожимает плечами.

Дальше мы идём молча. Я боюсь ляпнуть ещё что-нибудь лишнее, а почему молчит Глеб… а чёрт его знает!

В медицинском центре нас моментально провожают к педиатру. Только грустно усмехаюсь про себя – деньги часто решают если не всё, то очень многое. Покровский говорит, что оплатит все обследования, и требует, чтобы всё сделали как можно быстрее.

– Отлично, – врач довольно кивает, переводит взгляд на меня. – Что у нас с отцом?

От заданного в лоб неожиданного вопроса я хлопаю глазами и растерянно открываю рот.

Да они издеваются! Как сговорились все сегодня!

А педиатр ещё и смотрит то на меня, то на мужчину, стоящего за руку с детьми – Маша и Миша наотрез отказались отпускать его, хотя я уговаривала их пойти с мамой. В конце концов Глеб сказал, что он совершенно не против, вот и продолжает держать малышей.

– Вы уточнили информацию насчёт генетических отклонений у отца? Или он будет сдавать анализы, чтобы сузить круг поисков проблемы? – уточняет врач.

– Н-нет. Нет, не будет, – мотаю головой и торопливо добавляю: – Их отца здесь нет!

– А где он? – вступает в разговор Покровский и прищуривается, глядя на меня.

Глава 20

Софья

– Он… умер! – выдаю дрожащим голосом.

– От какой болезни? – тут же спрашивает педиатр, хмурясь.

А у Глеба на лице появляется язвительное выражение.

– Утонул на подводной лодке или разбился на самолёте? – уточняет, саркастически приподняв одну бровь, и я краснею.

– Это совершенно не ваше дело, – выпрямляюсь, стараясь не злиться.

– Так, ладно, – врач машет рукой, сбивая наши с Покровским «переглядки». – Отца нет, значит, действуем по расширенному протоколу. Объясняю, что вам сейчас нужно сделать.

Внимательно слушаю всё, что говорит специалист, кое-что даже быстро записываю в заметки на мобильном, чтобы не забыть. Какие-то анализы можно будет сдать прямо сейчас, на что-то нужно записаться, поэтому педиатр выписывает нам гору направлений и отправляет в регистратуру.

Покровский идёт вместе с нами, продолжая безропотно держать детей за руки. Ждёт, пока я договорюсь обо всех исследованиях. И тут же оплачивает всё заранее.

Я выдыхаю, одновременно чувствуя