Глава 20. Лана Стэр

Матео улетел в Мадрид. Он на меня все еще дуется, за то, что киданула его тогда в постели. Я это чувствую по сообщениям, которые он мне присылает. Пару раз я пыталась ему позвонить, когда стояла в пробке, но безуспешно. Он очень занят параллельным проектом, просил писать. Ответит, как сможет.

Я не могу понять, что у нас за отношения. Он пишет мне как сильно скучает, но вместе с тем совершенно не проявляет интереса к моей жизни. Например, про пожар он практически ничего не спрашивал. О нашей с ним связи знает только Даша. Мы с ней переписывались на днях и на женском консилиуме решили, что это разница менталитетов.

Я как обычно работаю в бешеном ритме, неделя пролетает незаметно. Съемки, интервью, репетиции, зал, встреча с фанатами. Это очень отвлекает от переживаний. Из головы не выходит наша встреча. Вопрос о наследстве меня волнует в последнюю очередь. Но Саша? Что с ним вообще происходит? Ищу ответы, и не могу их найти. Марьям была беременна, а где ребенок? Заговор какой-то, или я схожу с ума. Слишком много событий в последнее время. Причем неприятных. И больше всего меня бесит моя реакция, потому что я держусь из последних сил, потому что в следующий раз, я уже не смогу его оттолкнуть.

А Петр Сергеевич? Что за новости про совместное путешествие на Кипр? Вопросов много, ответов ноль.

Сегодня я мчусь на занятие по вокалу с моим педагогом из Гнесинки. Алла Олеговна безумно увлеченная натура, немного не от мира сего, как это часто бывает в сфере талантливых людей. Вообще, она не дает частных уроков, но для меня сделала исключение.

— Строкова, — говорит мне она. — Я помню твое первое занятие. Пришла, воробушек маленький. Угловатая, нахохлилась. Волновалась жутко, но держалась молодцом. А потом как дала мне распевку в четыре с половиной октавы, и я поняла, что вот она, моя Фрося Бурлакова. (героиня советского фильма «Приходите завтра» прим. автора). Что-то ты грустная какая-то? Устала?

Для нее абсолютно без разницы, каких высот я добилась. Преподаватель всегда говорит прямо и по делу. Иногда я делюсь с ней своими переживаниями и достижениями. В этот раз решаю рассказать про странные истории, которые со мной приключились. Внимательно выслушав мой спич, она задумчиво выдает.

— Когда-то давно, не знаю, помнишь ты или нет, я говорила о том, что нужно быть осторожной. Завистников очень много, Света. В силу своей природной наивности и доверчивости, ты можешь не замечать многих вещей. Я очень сильно хочу верить в то, что это все просто совпадения. Но на твоем месте, я бы прислушалась к продюсеру и наняла охрану. Лучше перебдеть!

После вокала я еду к Ирме Викторовне на примерку костюма для Ю-видения. По замыслу Матео, мое платье длиной в пятнадцать метров будет расшито огромным количеством страз Сваровски. Подо мной будет имитация земного шара, по платью пустят проекцию изображения различных исторических событий.

Город опять стоит в пробках, я добираюсь до костюмера с опозданием на час. Бесконечно набираю номер, чтоб предупредить о том, что задерживаюсь, но она не отвечает. Доехав до заветного места, я взбегаю по ступенькам и дергаю дверь, она оказывается запертой. Покрутившись на крыльце некоторое время, я звоню Артему.

— Привет, Лана! — запыхавшись отвечает мне мужчина.

— Привет. Не отвлекаю?

— Я на беговой дорожке! Совершенно свободен!

— Прекрасно! Я тут приехала на примерку костюма, а Ирмы Викторовны нет. Не знаешь, где она?

— Нет, Лана. Странно, что ее нет на месте.

Костюмер Ирма Викторовна Поплавская женщина старой закалки. С советских времен работала в Театре Эстрады и, как она сама любит рассказывать, ни одной булавки у нее не пропало. Всегда четко знала, что у нее лежит, где, и в каком количестве.

Мы познакомились все на том же знаковом юбилее «Газстроя» семь лет назад. Изначально она работала на два фронта, потом Артем окончательно ее переманил ко мне, и мы живем с ней душа в душу.

Набрав ее номер еще раз, я недоуменно пожимаю плечами, и сажусь в свой автомобиль. Едва трогаюсь с места, на телефон поступает звонок.

— Ланочка! — слышу я в трубке слабый голос Ирмы Викторовны, она чуть не плачет.

— Ирмочка Викторовна! — взволнованно отвечаю я. — Где вы?

— Платье, Лана. Твое платье для конкурса! И все сценические костюмы, их больше нет!

— В смысле нет? Куда они делись? Где Вы?

Это шутка какая-то? Не смешно совершенно!

— Ко мне ворвался человек, облил все красной краской и ударил по голове. Я только пришла в себя!

— Боже мой! Где Вы? Я сейчас же вызываю полицию!

— Я у себя в ателье, Лана!

Дрожащими пальцами я набираю номер дежурной части и коротко сообщаю адрес. Возвращаюсь назад и снова стучусь в дверь. На сей раз дверь открывает женщина, держась за голову, еле стоит на ногах, по щеке скатывается тоненькая струйка крови.

— Ирмочка! — бросаюсь я к ней, она крепко меня обнимает и всхлипывает, а затем без сил опускается на пол.

Со мной так бывает, что в моменты жесткого стресса, на меня нападает дикий смех. Кое-как я вызываю скорую и снова звоню Артему.

— Я нашла ее! — истерично хихикаю, присаживаясь рядом. Женщина постепенно приходит в себя. Я облокачиваю ее к стене, и велю сидеть смирно.

— Что там случилось, Лана?

— Ирма сказала, что мое платье не белое, а красное, представляешь? Может, мне песню про вино написать? Белое или красное.

— Лана, приди в себя! Иди умойся! Что там произошло?

Я иду по коридору, слегка пошатываясь. На пути мне попадаются мои концертные платья, костюмы, сценический реквизит. Все запачкано красной краской, цвета крови.

— Она сказала, что к ней ворвался человек и ударил по голове. У нее слабость, я вызвала скорую. Все концертные костюмы испорчены, Артем. У Ирмы разбита голова, что происходит вообще?

Добравшись до уборной, я умываюсь ледяной водой и, наконец, прихожу в себя. Возвращаюсь к женщине, как в замедленной съемки запечатлеваю кадры погрома, устроенного здесь.

— Как Вы? — прихватив бутылку со стола, наливаю стакан воды для Ирмы Викторовны.

— Голова болит очень, Ланочка. А так — уже лучше!

В один момент подъезжают скорая помощь и автомобиль