- Добрый вечер, - говорю, заходя в кабинет. - Людмила просила передать, что через пять минут можно идти к столу.

- Тимур! Боженька наш пожаловал! Спаситель!

У меня сильнейшая урологическая команда в России и одна из ведущих в Европе, и этим уважаемым господам больше нет нужды летать за границу для решения проблем. Однажды кто-то из них признался: на меня здесь действительно молятся.

- А ты все у мамки на побегушках, - хмыкает отец.

Итак, первый вброс. Уже жалею, что приехал.

- Сигару?

- Спасибо, но я все еще не курю, - отвечаю, присаживаясь.

- Ну еще бы.

С меня достаточно. Если уйду в течение часа, успею заскочить в качалку. В это время суток там почти никого нет, заманчиво.

- Как бизнес?

- Расширяется.

- Ромыч сказал, ты продолжаешь допускать ошибки в кадрах.

Роман — приемный, к нему требования ниже, и его это задевает судя по всему. Сейчас он сидит в кресле напротив и отводит глаза.

- В моем бизнесе, отец, значение имеют три вещи: интеллектуальный ресурс, команда и готовность взять риски.

- Ничего себе риски. Семьдесят процентов здравоохранения в руках государства, а частная медицина давным-давно сама себя дискредитировала. Это не просто риски, это близость провала.

- Ты не видишь общей картины.

- А ты пожил в Америке, и теперь хочешь натянуть сову на глобус, но у нас так никогда не получится.

- Мне не нравится американская страховая система, - чуть повышаю голос, потому что я уже говорил об этом. Далее снова беру себя в руки: - Я не считаю, что перенять чей-то успешный опыт — это плохо, и что-то мы непременно возьмем у них, но далеко не все. Мы с Романом хотим создать сеть клиник, которым люди смогут доверять.

- Даже звучит смешно.

Что не смешно? Строить по всей стране безвкусные панельки с неудобной планировкой?

- В тех редких случаях, когда государство ошибается или не поспевает, мы будем гибче. Этого достаточно.

- Алена Евсеева, - произносит отец.

- Да, например, - соглашаюсь спокойно. - Государство вбухало десятки миллионов, чтобы вырастить специалиста её уровня, а в итоге мы ее получили бесплатно. Лучше не придумаешь.

- Она не оперирует.

- Пока не оперирует. Зато на ее примере другие врачи поймут, что «Эккерт-про» не бросает спецов в кризисные моменты. Сколько после этого блестящих, вскормленных гос сиськой хирургов потянутся к нам?

- Ты уверен в ней? - виновато вклинивается Роман.

- Мы вместе учились, я ее знаю.

- Иногда такое ощущение, Тимур, - Ромыч встает, - что у тебя гештальт незакрытый.

Раздаются смешки.

- Она смазливая, Тим, вот в чем дело, - поясняет отец. - Смазливые девчонки идут в мужскую профессию с одной целью. И ты ведешься.

- Ну а что, попутное закрытие гештальта еще ни один бизнес не испортило, - встревает Олег Иванович, один из друзей отца и частый клиент «Эккерт-про», тоже поднимаясь. - Отстаньте от парня, он большой молодец. Идем уже к столу, не терпится посмотреть, что для нас приготовила Люсенька.

Народ поспешно допивает напитки, тушит сигары и тянется к выходу.

- Только ты когда гештальты закрывать будешь, одна просьба, - произносит отец, - предохраняйся. Чтобы потом не отстегивать алименты.

Ну конечно.

- Ты — Эккерт. У всех девиц вокруг - единственная цель.

- Родить от меня. Ты повторяешь это с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать. И как видишь, никто от меня еще не родился.

- Ирония — это хорошо. Но не дай бог тебе узнать, каково это, когда умом понимаешь на что идут твои деньги, и ничего сделать не можешь. Ребенку много ли нужно? В год-два он и не ест толком. Зато она и ее ухажеры — ни в чем себе не отказывают. И будешь как лох всю жизнь кормить паразитов из-за одной-единственной осечки. Я столько раз говорил Максу (друг депутат): поставьте верхнюю планку на алименты. Минимум - поднимите, черт с ним, пусть этот чмошник вторую работу найдет, но прожиточный минимум выплатит. Но просто так платить миллионы, потому что какая-то Дуся-колхозница вовремя подсуетилась — нечестно.

- Батя верно говорит, Тимур. Я как сумму, определенную судом, увидел, у меня три года вообще не стояло. Можешь записать, кстати, если вы ведете списки уникальных случаев.

И так далее и тому подобное. В общем, добро пожаловать в семью. И да прибудет с нами бог (Безопасного секса. Остальные, полагаю, от нас давно отвернулись).

Глава 16

Алена

- Тимур Михайлович! - я вламываюсь в его кабинет, потому что у нас вопиющая ситуация.

Тут же закрываю глаза рукой и отворачиваюсь. Он стоит у окна без рубашки, крепкий и идеальный, словно оживший силуэт из анатомического атласа.

- Простите, я не смотрю.

Он тяжело вздыхает и произносит лишь:

- Алена.

Качаю головой сильно затосковав по прошлой работе. Там я тоже пару раз вламывалась в мужскую раздевалку, но наши врачи никогда не производили на меня особого впечатления. Их тела были точно такие же как тела пациентов. Тело и тело. У всех есть кожа, мышечная и жировая ткани...

- У нас пациенты подрались.

- Что?

Через секунду мы вылетаем из кабинета, ТээМ находу натягивает верх хирургички.

- В послеоперационной. Кажется, мы совершенно случайно поместили в одну палату бывшего мужа и любовника. Муж очнулся и полез в драку.

- Кошкин, что ли?

- Да.

Беззвучно ругается.

- Как он с дренажем-то дополз?

- Ну, любовь, – пожимаю плечами. – Ей и дренажи не помеха.

- Смешно.

Я уже поняла, что он не умеет смеяться, и когда шутка заходит — сообщает об этом вслух.

- По крайней мере так во всех фильмах, которые я смотрела.

Лифт ждать долго и мы летим к лестнице.

- Почему послали вас сообщить?

- Потому что я ничего не делаю. И мы не знали, где вас искать. Арина побежала в ординаторскую, а Анна Никитична кинулась растаскивать.

- Господи. Охрана что? Вы сами-то не ранены?

- Они оба едва живые, бросьте, какая охрана. Я переживаю, как бы они не прикончили друг друга. Извините, что так вломилась. Нужно было постучать, но я была уверена, что кабинет пустой.

Сестра вручает антисептик и мы по очереди сбрызгиваем руки. Эккерт заходит в палату первым.

- День добрый, господа! Вы серьёзно решили подраться в больнице? –