— Ты отстанешь от Питера. Он будет со мной! — и Эмбер сильнее сжала мои волосы.

Отпустив мою голову, я тут же убрала её из воды. Страх так глубоко проник в меня что я практически не сопротивлялась. Тем временем Эмбер свободной рукой нарвала бумажных полотенец и засунула их в слив. Вода в раковине набиралась. Что она ещё придумала? Сердце перестало биться и кровь застыла в жилах.

— А это тебе для закрепления информации, — она резко опустила мою голову в наполнявшуюся раковину.

Я попыталась сделать вдох, но это оказалось невероятно трудным, практически невозможным. Я попробовала поднять голову, но Эмбер с силой надавила рукой мне на голову. Теперь я вообще не могла пошевелить ею. Я глотала воду. Периодически мне удавалось сделать вдох. Я стала пинаться. Тогда она включила ледяную воду на полную мощность. У меня перехватило дыхание. Казалось, череп треснет на куски. Я замахала рукой и снова принялась пинаться.

— Питер мой, — она убрала руки и быстро вышла из туалета.

Я упала на пол. Сильный приступ кашля одолел меня. Я не могла сделать вдох. Меня затрясло. Слезы потекли. Плачь тут же перешёл в рев и вой. За что она так со мной жестоко? Разве я виновата, что нравлюсь Питеру, а не она? Она меня чуть не утопила.

Я почувствовала, как рядом со мной потекла вода. Наполнившаяся водой раковина переливалась. Я подскочила и выключила воду. Я наблюдала как вода тонкой струйкой капает на пол. Придя в себя, убрала мокрые салфетки, которые перекрывали слив. Я наблюдала как вода медленно уходила. Как она кружилась по часовой стрелке образуя воронку. Подняв голову, увидела себя в зеркале. Волосы и одежда мокрые. Нарвав целую кучу бумажных полотенец, я промокала волосы. Они не стали сухими, но с них хотя бы не капало. Мама ждала меня на улице, и я быстро направилась к выходу.

Увидев меня, мама выбежала из машины и оказалась рядом со мной.

— Наоми, солнышко, что произошло?

— Кран. Кран в туалете сломался, когда я мыла руки, — только успевая вытирать слезы произносила я, — вода сильной струей ударила мне в лицо.

— А почему ты плачешь? — и мама ласково обняла.

— Я испугалась, — всхлипывая объяснила я.

Приехав домой, я побежала к себе в комнату. Переодевшись в сухую одежду, я все время вспоминала Эмбер. При этом каждый раз мурашки появлялись у меня на теле и дыхание становилось частым. Мне страшно. Я боюсь ее. Надо успокоится. Я подошла к столу и извлекла из ящика бумагу для сборки оригами. У меня толком ничего не получалось из-за мандража. Как мне поступить? Рассказать Питеру о случившемся или не надо? Пожалуй, не буду.

Через пол часа мы встречаемся с Питером. Я одела синие джинсы, красную футболку и черную толстовку. Посильнее накрасила ресницы тушью. Распущенные волосы расчесала на пробор.

Спустившись по лестнице, я увидела маму в гостиной. Она смотрела телевизор.

— Ты куда? — заметив меня спросила она.

— Пойду пройдусь.

— Ну-ну. Только не допоздна.

Я вышла из дома и направилась к машине Питера. Оказавшись на переднем сидении, он заглянул в мои глаза и замер. Осторожно провел рукой по волосам, затем по шее и указательным пальцем провел до подбородка притягивая к себе. Я посмотрела на его губы и прижала к ним свои.

— Я очень соскучился по тебе.

— Я тоже.

Он отъехал с места парковки, взял меня за руку, а вторую положил на руль. Это так необычно. Даже за рулем машины он хочет поддерживать тактильный контакт. Мы ехали в неизвестном направлении.

— Ты может быть скажешь, куда мы едем?

— Нет. Это сюрприз! — прищурив глаза, он заулыбался и добавил. — Тебе понравится.

Питер остановился возле какого-то облезлого магазина, который находился на окраине города. Я поерзала на сиденье. Весь район похож на заброшенный.

— Выходи, — скомандовал Питер.

— Что-то мне не хочется.

— Пошли.

Я неуверенно вышла из машины. Питер взял меня за руку, и мы вошли в магазин. Внутри он выглядел также как и с наружи. Доверия он не вызывал. Он подвел меня к прилавку с мороженным.

— Ты любишь, клубничное, шоколадное или ванильное?

— Персиковое.

— Нет. Надо чтобы ты выбрала из этих трех.

— Тогда ванильное.

— А я люблю шоколадное.

Расплатившись на кассе, мы сели в машину.

— Подожди. Пока не ешь.

Я удивленно приподняла бровь, и мы поехали по направлению к лесу. Всё интересней и интересней. Что же он еще придумал.

Через некоторое время он свернул на грунтовую дорогу в лесу. Что-то мне не очень это нравится. Спустя три минуты мы выехали на открытое место. Перед нами стояла водонапорная башня около тридцати метров высотой. Она явно была давно заброшенной. Питер остановил машину.

— Вот теперь можно есть мороженное. Оно как раз немножко подтаяло и теперь самое то.

— Зачем ты меня привез в это место? Почему именно сюда?

— Мне нравится эта башня, — он откусил кусочек мороженного и закрыл глаза от удовольствия, — на вид она ржавая и никому не нужная. Но стоит ее покрасить и из этой неказистой махины она превратится в красивую и полезную, я даже сказал бы жизненно необходимую систему.

Он посмотрел на меня и засмеялся.

— Ты чего? — удивилась я.

— Судя по тому, что ты так быстро съела половину мороженного, я делаю вывод что тебе понравилось.

— Теперь клубничное, мое любимое, — еле выговорила я с набитым ртом.

Через пятнадцать минут наша машина выехала на основную дорогу, и мы поехали вдоль леса. Я так понимаю мы еще не возвращаемся обратно в город. Спустя минут пятнадцать он опять свернул на грунтовую дорогу, по которой мы проехали совсем не много. Он вышел из машины и направился к багажнику. А он не маньяк какой-нибудь? И сейчас из багажника достает лопату? Понравился парень ведь он такой загадочный и скрытный. Что же за этим скрывается. Доигралась. Я ж не с кем не попрощалось. И вообще я еще молодая. Мне рано. Тук-Тук. Я подпрыгнула на сиденье и резко повернулась на звук. Питер смотрел на меня ошарашено и открыл дверцу машины.

— Ты чего так реагируешь на стук по стеклу?

— Да так, — я покосилась на его большой пакет, который он держал в руке, — а что там у тебя?

— Пойдем и всё узнаешь сама, — он улыбнулся и протянул мне руку.

— Ну, пойдем, — неуверенно ответила я.

И мы пошли в лес по тропинке, оставив машину у дороги. Спустя минуты три, которые мне казались, наверное, часом, мы вышли на