Сергей никогда не отличался ни особой красотой, ни высоким ростом. Если бывает очень обыкновенная внешность, то у него она всегда была как раз такая. Средний рост, крепкое телосложение, светлые, чуть рыжеватые волосы и брови.

Правда, глаза достаточно большие, и в их серо-зелёной глубине постоянно будто плещется смех. Черты лица правильные, и волосы густые, не редеющие. Последний факт, как считала Вика, в их возрасте уже очень важен.

Конечно, если судить по внешности, то одноклассник Серёга с её Юрием и рядом не стоял, хоть они и ровесники. Юрий Платонович Буров, муж Виктории, — классический красавец, высокий, темноволосый и смуглый, с горячими тёмными глазами и спортивной фигурой.

Как только Виктория вспомнила о муже, градус настроения резко устремился к нулю. Но она гордо выпрямилась, тряхнула тёмно-русыми кудрями и улыбнулась, принимая кружку из рук Сергея.

— Теперь рассказывай, какое дело тебя привело ко мне, — изменился не только тон Блохина, но и его взгляд. В этот момент у Вики точно не возникло бы сомнений в том, что перед ней настоящий профи. — Только, пожалуйста, правду. Иначе я даже слушать не стану, не то что помогать.

— А почему ты решил... что мне нужна помощь? — растерялась Виктория.

— Потому, Астровская, — медленно и терпеливо объяснял Сергей, — что я не настолько наивен и не поверю, будто ты впервые за долгие годы приехала в Алексеевск просто посмотреть в мои красивые глаза и выпить со мной растворимого кофе.

— Серёжа, мне и вправду очень нужна помощь, а обратиться больше не к кому, совсем, — сдалась Вика. — Семья моего мужа занимает довольно высокое положение, Буровы всегда на виду, и их репутации ни в коем случае не должен быть нанесён урон. Понимаешь? Это вопрос строгой конфиденциальности. Ничего не должно просочиться. Потому мне и нужна помощь проверенного человека.

— А как я могу помочь-то? — казалось, Блохин очень удивлён, максимально озадачен и совсем не рад открывшимся перспективам. — Что конкретно произошло?

— Юра... это мой муж... он разговаривал во сне. И он обращался к какой-то Соне, говорил про малышей. Я хочу узнать всю правду, Серёжа.

В течение минуты, показавшейся Виктории вечностью, в кабинете было настолько тихо, что эта тишина вызывала головную боль.

Глядя в лицо бывшего одноклассника, женщина поняла: сейчас он скажет ей всё, что о ней думает. Грубо скажет, не стесняясь в выражениях. Хотя она и сама уже успела всё прочитать в его взгляде и много чего самой себе сказать.

Вика вдруг почувствовала всю абсурдность ситуации, — будто горячей волной обдало. Как можно быть настолько самонадеянной и наглой? С чего вдруг она решила, что абсолютно посторонний по сути человек станет ей помогать, пусть даже за деньги?!

Да, когда-то Блохин был простым, добродушным и безотказным парнем, но и она, Виктория, тогда была совсем не той, кем является сейчас!

И всё же Сергею удалось взять себя в руки.

— Астровская... То есть, Бурова... Ты ошиблась адресом. Я не Зигмунд Фрейд и не Иван Павлов. Ни природу снов, ни их психологические предпосылки не изучаю. Но даже я понимаю, что присниться может всё, что угодно. Абсолютно. И почему приснилось именно так, а не иначе, — объяснений может быть примерно миллион.

— Нет, Серёжа, — устало ответила Вика.

В голове стучало: зачем, зачем, зачем? Зачем приехала сюда? Зря, очень зря. Выставила себя полной дурой, и Блохин теперь думает о ней невесть что.

— Что «нет», Вика?

— Я уверена, что это не был случайный сон, построенный на нюансах. За семнадцать лет, которые мы с Юрой прожили вместе, он ни разу не говорил во сне, ни слова! А тут вдруг заговорил. Я тоже не Фрейд и не Павлов, но уверена, что муж заговорил во сне неспроста. Психика не справляется с нагрузкой, потому включилось подсознание.

Блохин тяжело вздохнул и покачал головой. Вика окончательно убедилась в глупости и безнадёжности своей затеи, потому изобразила бодрую и вежливую улыбку.

— Серёж, где тут можно кружку помыть? — спросила легко и непринуждённо.

— Я сам... потом, позже, — удивлённо пробормотал Блохин. — Не беспокойся.

— Хорошо, ладно, — Виктория встала и сняла свою сумку со спинки стула. — Спасибо за кофе и за то, что выслушал. Мне пора. Не успею вовремя вернуться — стоять мне в пробках не перестоять. Извини, что отвлекла от работы. Надеюсь, не сильно.

Не дожидаясь ответа, она поспешила к выходу, а через несколько секунд уже шла по коридору. Мысли одолевали какие-то странные; например, о том, что по счастью она надела кроссовки, а не туфли. Стук каблуков по бетонному полу эхо разносило бы во все уголки здания. И каждый человек, находящийся здесь, слышал бы, как она уходит с позором.

Погружённая в эти нелогичные и ненужные мысли женщина не сразу услышала позади другие шаги.

— Стой! — приказал Сергей. Оказалось, что это он спешит следом за ней. — Вика, подожди! Куда так рванула-то?

Виктория хотела ускориться и как можно быстрее покинуть это здание, а заодно и этот город, но потом вдруг вспомнила о том, что Блохин хромает, и остановилась.

— Давай вернёмся в кабинет, — спокойно и терпеливо заговорил Сергей, взяв Вику за локоть, — и продолжим разговор. Что ты психуешь? Да, твоя история звучит по меньшей мере странно, однако в жизни бывает и не такое. Потому постарайся не обижаться на меня и на мою реакцию. А я постараюсь быть сдержаннее.

— Ты и так сдержанный, — примирительно улыбнулась Виктория. В глубине души затеплилась надежда. — Я думала, что пошлёшь меня куда подальше.

— Собирался так и поступить, но... увидел твои глаза, а в них — настоящее отчаяние. Такое невозможно изобразить. Тебе и вправду нужна помощь, но вот какая? Будем разбираться.

Сергей и Вика вернулись в кабинет. Снова устроившись на стуле, женщина повторно рассказала о том, как её муж разговаривал во сне, на этот раз более подробно.

— Допустим, он говорил о детях. Точно о чужих? — уточнил Блохин. — Ты уверена?

— Уверена, Серёжа. У нас с Юрой нет детей.

— А имя Соня... то есть, Софья или София, у кого-то из знакомых есть?

— Из тех знакомых, с которыми мы постоянно и довольно тесно общаемся, — нет.

Сергей некоторое время молчал, барабаня пальцами по столу и глядя перед собой невидящим взглядом.

— От меня ты какой конкретно помощи ждёшь? — наконец заговорил он. — Информации о том, есть или нет кто-то у твоего мужа на стороне?

— В идеале — да, — кивнула женщина.

— А почему не обратилась к специалисту? Я имею в виду частного детектива.

— Нельзя, Серёжа, — покачала головой Виктория. — Не могу допустить, чтобы личная информарция, да ещё такого порядка, оказалась в распоряжении чужих людей.

— Ладно, понял, — задумчиво кивнул Блохин. — Но если я что-то узнаю, информация окажется в моих руках.

— Ты профессионал. И я тебе верю. Скажу честно, — возможно, так верю, поскольку другого выхода у меня нет.

— Спасибо за честность, Вика. Но выход есть: ничего не узнавать.

— Нет, это не выход.

— Значит, предпочитаешь любую правду счастливому неведению? — усмехнулся Сергей.

— Однозначно, — кивнула Виктория.

— Что ж, я сделал всё, что мог, пытаясь тебя отговорить. Жду тебя здесь ровно через неделю. Созваниваться и переписываться, как я понимаю, мы не будем. Потому предварительно договариваемся только сейчас. Всё поняла?

— Поняла. Серёжа, я не сказала главное! По поводу оплаты...

— По результатам, — сухо прервал Викторию Блохин. — Я тоже не сказал главное: ничего не обещаю.

Глава 2

Так получилось, что Вика смогла приехать в Алексеевск не через неделю, а только через две с половиной. Подхватила какой-то вирус, в течение недели болела, а после решила повременить с поездкой ещё несколько дней, как следует восстановиться. Очень жалела, что они с Блохиным, играя в конспираторов, так и не обменялись номерами телефонов, потому предупредить Сергея теперь не представлялось возможным. Потом, когда мозг немного отошёл после болезни, Вика догадалась найти в сети номер рабочего телефона Сергея, однако трубку никто не брал.