- Василий Петрович, - окликает меня на полпути дежурная медсестра. – Ирина Александровна уже освободилась. Можете пройти.

- Да-да, конечно, - киваю спокойно. Делаю вид, что туда и направлялся. И войдя в кабинет к пышногрудой розовощекой блондинке, невесть какими стараниями умудрившейся при таких данных стать отличным врачом, начинаю с порога жаловаться.

- Нужна восстановительная терапия, - выносит она вердикт. – Капельницы, массаж, ингаляции и бассейн. Только как не в прошлый раз, Василий Петрович, - сморит на меня с упреком.

- Все осознал. Исправился, - замечаю серьезно. И заметив на губах еле уловимую улыбку, прошу. – Мне бы на массаж сегодня попасть. Спина раскалывается…

- Да, обязательно, - соглашается докторша и что-то старательно печатает в компьютере.

- А кто там в первом люксе живет? – спрашиваю равнодушно. – Может кто из знакомых. А то обидятся, что не зашел поздороваться…

- Навряд ли вы знакомы, - роняет поспешно Ирина. – Нам запрещено давать информацию о гостях. И с этого года у нас новые учредители. Все очень строго и серьезно.

- Да? А кто?

- Родственники Евгения Петровича, - замечает она скороговоркой, будто выдает самый главный секрет. – И первый люкс выведен из номерного фонда. Это теперь частные апартаменты.

О как интересно! Мысленно прокручиваю варианты. Вероятно, пугливая девочка родственница новых хозяев. Нужно пробить. Узнать, кто там теперь у руля. Может, соваться сюда нельзя было. В нашем деле главное репутация.

«Пробей, кому теперь принадлежат «Сосны»» - отправляю сообщение помощнику. А сам войдя в массажный кабинет, улыбаюсь во все тридцать два.

- Здравствуйте, Олечка,- пою нараспев и действительно очень рад встрече. Ольга из всех местных массажисток самая толковая. По люксам она не бегает, но руки золотые. И язык без костей.

- Здравствуйте, Василий Петрович, - строго и с достоинством произносит она. – У вас назначено?

- Да вот, только от врача, - протягиваю санаторно-курортную книжку.

- Проходите, - улыбается скупо. И как только закрывается дверь, докладывает как своему.

- У нас тут руководство новое. Шкурников продал свою долю москвичам. А эти сразу свои порядки установили. Многих девчонок уволили. Жанну, Людочку…

- Да ты что? – охаю изумленно. Совсем плохи мои дела.

- Мы с Людочкой на связи постоянно. Хотите, телефончик дам?

- Да у меня записан, - отмахиваюсь недовольно. – Позвоню ей обязательно.

- У вас теперь тут все по-другому, – уточняю, укладываясь на кушетку. – Шея затекла ужасно, Оль. И в пояснице ломит. Старый я стал…

- Ой наговариваете, товарищ генерал, - смеется она, разминая затекшие мышцы. – Такие как вы, товар штучный. Настоящий генофонд.

- Да ладно тебе, - бурчу, опуская лицо в дыру массажной кушетки. И вещаю оттуда, прикрыв глаза. – Я так понял, новые хозяева себе первый люкс прибрали.

- Можно сказать и так. Дочка главного учредителя там живет.

- Одна?

- С личной прислугой и охраной, - поспешно роняет Ольга.

- Даже так, - усмехаюсь я. – Больная?

- Нет. Просто мажорка. Захотела тут поселиться. Папа и купил санаторий. Или скрывается от кого. Наши, кто с ней работал, подписку давали о неразглашении.

Перед глазами тут же встает испуганное личико девчонки. Одни глаза чего стоят! Сердце пропускает удар. А в горле застревает воздух стоит только о ней подумать… Как-то не верится в мажорку. Не похожа она. Но первый люкс говорит сам за себя.

- И кто у нас папа? – интересуюсь, поднявшись с кушетки.

- Это дочка Димирова, - цедит недовольно Ольга. И замечает будто в пустоту. – Екатерина Александровна.

Поднявшись с кушетки, натягиваю майку. А у самого в глазах стоит девчонка. Добрая, светлая. С ямочками на щеках.

«Ну какая она мажорка?», - размышляю направляясь в свой номер. И тут же одергиваю себя.

Не суйся туда, Вася. Девчонка молодая. Дочка богатенького папы. К такой подходить опасно. По каждому пункту минус. Ей бы мажора какого в мужья. Чтобы пылинки сдувал и водил по тусовкам.

А мне простая подруга нужна. Без затей и закидонов. Нужно Люде позвонить. Можно к ней в город смотаться. Нужно позвонить.

Но вернувшись в номер, насмешливо смотрю на уснувшего Панкратова. Этот хоть стоя в автобусе задрыхнет!

Пройдя в спальню, падаю на кровать. После массажа клонит в сон. Люде бы позвонить. Но не сейчас… потом.

«Что там по учредителям?» - напоминаю помощнику.

«Димиров Александр Георгиевич, Лиманский Герман Владимирович. Строительная компания «Эрна»», - приходит ответ.

«Пробей мне еще. Димирова Е.А.» - пишу официально, стараясь не привлекать внимания.

«Работаем», - отписывается помощник.

А я, откинув телефон в сторону, прикрываю глаза. Посплю, а потом позвоню Люде. Но уснуть не удается. Снова вспоминаю Катю Димирову. Вот она идет по дорожке к кустам. Вот треплет собак за шкирку.

Ну какая мажорка, блин!

Гламурная девица обошла бы десятой дорогой и собак, и сам санаторий. Такие предпочитают Ибицу и Куршавель, или нашу Розу Хутор.

А девочка эта… Нежная такая и добрая. Надо же. Собак кормит.

Губы сами собой растягиваются в улыбке, стоит только представить Катю, наклонившуюся к животным.

«А попа зачетная», - думаю ухмыляясь. И тут же осаживаю себя. – Какая попа? Ты совсем охренел, Вася? Да к такой подходить нельзя. Там на лбу неоновые буквы светятся «Руками не трогать». И охрана с табельным караулит. Девочка эта, хоть и красивая, тебе на фиг не сдалась. Слишком много проблем».

Но руки сами тянутся к сотовому. И пальцы печатают быстро.

«Мне нужно максимум инфы по Димировой. Срок сегодняшний вечер».

Глава 3

Глава 3

Катерина

Настроение безотчетно портится, стоит только заметить остановившийся на дороге черный мерс. Кто бы там ни был, но человек наблюдает за мной. Других отдыхающих в парке нет. Сразу после завтрака народ обычно тянется на процедуры и выходит прогуляться только ближе к обеду.

А я еще наклонилась. Представляю, какой там обзор. Раньше бы просто посмеялась. А сейчас сжимаю кулаки, стараясь унять дурацкую дрожь.

«Дыши, - приказываю себе, быстрым шагом направляясь вглубь парка. И дышу. Один глубокий вздох, потом пауза, потом глубокий выдох. Помогает немного, но вот гулять уже совсем не хочется. Нервно очень.

Что это за машина? Кто к нам приехал? Наверняка, отморозок какой-то. Раз позволил себе глупую