— Хочу предупредить: есть у нее некоторые психологические проблемы, — поправил в свою очередь Седых. — Подонок в жизни попался. И потом не повезло. А ты со своими деспотичными взглядами просто добьешь её. Ты же любить не умеешь, Константин Сергеевич. А еще — умеешь красиво мстить. Только не находишь низким мстить мужику через слабую, беззащитную женщину?

— Ты сейчас, о чем? — вряд ли не понял Аристов, не по-доброму прищурившись.

— О том, чьей она была невестой. Или — не в курсе?..

— В курсе, — неожиданно резко перебил Константин задержавшегося гостя. — Напоминать не нужно. Но сейчас она — моя невеста. А остальное никого не касается. И тебя — в том числе. Тебя Рубальских не потеряет?

Выдержав паузу, Николай, едко усмехнувшись, рывком поднявшись с кресла, направился из кабинета. Да, задержался. Но главное выяснил для себя…

Глава 13. Шажок к доверию

Комната отдыха находилась на некотором удалении от рабочего кабинета. Намеренно так обустроил. Чтобы даже соблазна не появлялось к рабочему столу приблизиться во время кофе-паузы. Сейчас самого себя похвалил. По крайней мере, девочка точно не слышала разборов полета, связанных с благополучно завершившимся инцидентом.

Посторонившись, пропустил медсестричку. Побоялся оставить девчонку без присмотра. Потеря той сознания, покоя не давала. Как чувствовала себя сейчас?..

Оставив дверь чуть приоткрытой, неторопливо прошел к дивану, на котором продолжала сидеть Эльвира. Чувствуя непонятную нервозность (новость, к которой оказался неготовым, думал, сердце каменным стало), присел перед ней на корточки, тихо попросив:

— Прости, пожалуйста, что так вышло.

— Вам-то за что извиняться? — открыто на него посмотрев, поинтересовалась Эля. — Не вы надо мной эту штуковину держали.

Взгляд, вроде, осознанный, но какая-то необъяснимая заторможенность присутствовала. Если только не защитная реакция организма. Всё-таки успокоительное не помешало бы, — подумалось вновь.

Выпрямившись, задержал взгляд на столе. Чашка с остывшим чаем (еще при нем принесена была). Стакан с водой. Блистер с таблетками. На сколько точно помнил, никаких распоряжений на данный счет не давал. Бардак!

— Но в моей клинике это произошло, — остановившись около стола, прочитал название. — Откуда знаешь, что их принимать можно? — спросил, бросив на девушку короткий взгляд.

— Года полтора назад срыв был, — голос звучал спокойно, без надрыва, вообще без каких-либо эмоций. — Чуть в психушку не попала. Они безобидные. Безрецептурные, но хорошо успокаивают.

Похоже — реально хорошо успокоилась, — подумалось Аристову. — Интересно, разово выпила то количество, что отсутствовало сейчас в блистере? Или принесли уже начатый? Если разово, то удивительно, как до сих пор не уснула. Или просто реакция такая на препарат?

— И как часто? — коротко прозвучал вопрос.

Подняв на него недоумевающий взгляд (наконец-то живая реакция!), Эльвира, медленно выдохнув, решительно качнула головой.

— Я не сижу на них. Просто вспомнила, что…

— Эля, давай договоримся, — бросив на стол блистер и оборачиваясь к девушке, заговорил Аристов, перебивая, — Что касается медпрепаратов, да и вообще — твоего здоровья, от меня не скрывается. Прием любого препарата не может вестись бесконтрольно.

— Простите, что не рассказала сразу, — к его удивлению в голосе Эльвиры послышались стальные нотки. — Считайте, что моего звонка вам вчера не было. Даже фиктивная жена нужна здо…

— Стоять! — успев перехватить на пути к двери, прижал к груди, обняв. — Я не сказал, что брака не будет. Я вообще ни слова не сказал о том, какая мне нужна жена. А мне она, в первую очередь, нужна живая. А с остальным разберемся.

Замерев в его объятиях, Эльвира, кажется, перестала дышать. Когда обнимал её первый раз, два года назад, была на стрессе. Там вообще о другом думалось. Оказавшись в объятиях с час назад, слишком быстро и неожиданно потеряла сознание. Что чувствовала сейчас? Необъяснимое, совершенно не пугающее волнение, а еще — спокойствие и уверенность. Все ощущения в одном флаконе. И это рядом с человеком, которого едва знает.

— И что дальше? — решительно отстраняясь от Аристова, поинтересовалась Эльвира. — Зачем вы хотели меня видеть, что даже выходной дать потребовали?

— Заявление в ЗАГС планировал ехать подавать, потом что-то вроде обеда, — абсолютно ровным тоном, словно о чем-то обыденном говорил, обронил Константин. — Я, конечно, не суеверный, но после всего случившегося, честно говоря, как-то не до ЗАГСа, — продолжал он, при это продолжая внимательно наблюдать за молоденькой особой. — Не хотелось бы семейную жизнь начинать с подобного инцидента. Есть одно замечательное место, где можно отдохнуть душой и телом.

— В таком случае позвоните, пожалуйста, Сафоновой, чтобы меня сегодня пустили на рабочее место, — попросила Эльвира, чем вызвала вполне искреннее недоумение кандидата в мужья.

— А кто сказал, что я поеду один? — не понял он. — Эля, я понимаю, что русская женщина и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет. Ты умничка сегодня. Честно, не ожидал. Представить себе не можешь, в каком перед тобой долгу. Но психологически ты выдохлась. Просто дай мне помочь тебе восстановиться.

— Теперь это так называется… — проворчала она, потянувшись за стаканом с водой. Хотела пить? Вряд ли. Скорее — попытка спрятать смущение.

— Да что ж такое, — остановившись за спиной, развернул к себе лицом, продолжая, — Не знаю, что у тебя там и как называется, только спать я с тобой сегодня не собираюсь. Хотя приглашаю с ночевкой. Красивое место, за городом. Огромная территория. Комнату гарантирую запирающуюся изнутри.

Давно привык жить по четко распланированному времени. Даже с любовницей (за крайне редким исключением) встречался согласно графика. Самому себе робота начал напоминать.

Сегодня собирался не просто внести коррективы, а полностью сломать ставший привычным четкий рабочий график.

— А вам так лучше, — выдала Эльвира совершенно неожиданно.

— Что? — не понял Аристов.

Не успевал отслеживать женскую мысль. Или нервный стресс начал давать о себе знать. Самому не мешало бы хорошо отдохнуть. Причем — именно отдохнуть. Вдали от цивилизации или, как минимум, от рабочего стола.

— Ваша борода, — черт, вот про нее совершенно забыл, вернее — о ее полном отсутствии. — Вы совсем другой. В вас влюбиться можно, — встретившись с ним взглядом, вполне искренне смутилась. Вот в самом деле