Мне с трудом верится в реальность происходящего. Всё кажется декорациями на сцене, они меняются, а мы остаёмся главными героями этого спектакля.

Снова подземный паркинг и вновь лифт. Только здесь намного уютнее и теплее — это люксовый жилой комплекс, я знаю.

Дальше просторный холл и массивная дверь, которую открывает Глеб.

Глава 20

Глеб

По венам словно кипяток хлещет, бурлит, взрываясь фонтанами, разносит силу по телу, оставляя ожоги. В голове — месиво порочных картинок того, что я собираюсь с ней сделать. В паху уже давно ломит, и мне порядком надоело откладывать самое вкусное.

Прямо здесь её трахнуть?

Мы заходим в холл моей городской квартиры. Здесь просторно: пуфики, кресло, комод… Наблюдаю, как она, развернувшись и вспорхнув ресницами, впивается в меня взглядом.

Решаю отложить — всё же не искушённая девочка мне попалась. Уверен, что такое приключение для неё не обыденно. Пускай привыкнет, осмотрится. Смелая, жалеть о своём решении не будет, и я ей в этом помогу, я умею. Да и я сам не шестнадцатилетний пацан ведь, чтобы набрасываться, будто женщину второй раз в жизни вижу.

Хотя по ощущениям примерно так и есть.

— Проходи, — говорю я гостеприимно. — Будешь что-нибудь?

— Воды, — отвечает она негромко.

Марина проходит мимо меня в гостиную и элегантно переступает на носочках по мягкому ковру. Тонкая, стройная моделька, держится уверенно, хоть и волнуется. Видел это в её глазах, знаю всё, но отступать не буду, не в этом случае. Этот вариант мне дико хочется распробовать. Мой демон давно проснулся и требует выгула, завывает внутри. Глушу его глотком виски — не помогает. Стою за барной стойкой, наблюдаю. Пусть погуляет кошечка, подкрадываться рано.

— Что там? — Она взмахом руки указывает на дверь.

В который раз отмечаю её королевскую осанку и тонкую ноту надменности в жестах. Как будто она подглядела за манерами в самых притязательных домах Англии. Но не было же такого? Откуда тогда эти аристократичные повадки?

— Кабинет, — отвечаю я ровно. — Дальше спальня с собственной ванной.

Сощурившись, всматриваюсь в её лицо, ожидая, каким будет её следующий шаг. Хочу, чтобы она сама проявила инициативу. И она делает это! Направляется к спальне и, распахнув дверь настежь, проходит внутрь.

Я чуть медлю, наливаю в стакан воды для неё и двигаюсь туда же. Полумрак наполняет комнату, лишь из ванной свет тонкой полоской стелется по полу.

— Пять минут, — произносит она тихо, начиная расстёгивать пуговки на своём жилете.

Похоть простреливает поясницу и бьёт в пах. Я, демонстративно выдёргивая рубашку из брюк, ставлю стакан рядом с ней и выхожу из комнаты.

Пять минут, окей! Я реально начинаю смотреть на часы, чтобы не пропустить, когда это время истечёт. Достаю из холодильника бутылку с водой и пью жадными нетерпеливыми глотками, стараясь потушить пылающий огонь внутри. Затем, раздеваясь на ходу, двигаюсь в спальню.

Пять минут, Марина!

Захожу, слышу, как льётся вода в ванной комнате, и толкаю дверь на себя. Моя душевая, как и всё в этой квартире, нескромных размеров. В ней приятно не только мыться. Через запотевшее стекло вижу желанную фигуру. Марина замирает под струями воды, стоит, слегка обернувшись, демонстрируя мне идеальные изгибы. Не думала же ты, детка, что я оставлю тебя здесь одну?

Открываю створки, вхожу и тут же обнимаю, упираясь стояком ей в поясницу. Подставив лицо под струи, набираю в рот воды и выпускаю обратно. Пора продолжить то, на чём мы остановились. Руки сами находят её грудь и начинают мягко, но настойчиво сжимать. Наше дыхание становится частым и сбитым. Соски твердеют под моими пальцами, оттягиваю их большим и указательным, перекатываю, растираю. Улавливаю её стон, который срывает последние затворы. Увожу нас от потока, льющегося сверху, и прижимаюсь ближе бёдрами.

Крепко обхватив, ладонью поворачиваю её голову к себе и языком впиваюсь в сочный рот, как будто проваливаюсь в тёплую негу. Здесь влажно и нестерпимо вкусно. Меня уносит от того, насколько сладко мне её целовать. Её губы — точно клубника со сливками, воздушные и ароматные. Я сминаю их, посасываю, прихватив то одну, то другую, переплетаю наши языки, доводя поцелуй до страстного покусывания. Глажу грудь, живот и спускаюсь вниз — хочу ещё её стонов. Как можно больше!

Трогаю её внизу, она вся мокрая, и это точно не от воды. Растираю нежный бугорок и, раздвинув чувствительные складки, проникаю пальцами внутрь. Томительные звуки, выбирающиеся из её груди, заставляют мой пресс напрячься и гонят очередную порцию крови в пах. Хочу оказаться в ней быстрее, но мне нравится, как остро она реагирует на мои прикосновения, её отзывчивость будит во мне новые желания.

Кружу пальцами активнее, не переставая целовать её. Марина прогибается в спине и прижимается ко мне ещё сильнее, сама бесстыдно трётся о стояк. Мой член в нетерпении пристраивается между её ягодицами. Толкаюсь бёдрами, имитируя процесс. Ей нравится — от осознания этого меня вставляет ещё круче. Буду иметь её с отдачей. Хочу видеть её оргазм! Но, когда она начинает трястись, разворачиваю к себе лицом.

— На мне кончишь, — говорю я, глядя ей в глаза. В них сквозь поволоку дурмана вижу шторм и вызов. Принимаю, разумеется!

Сталкиваемся лицами, глаза в глаза, и наши раскрытые рты дышат одним паром. Поднимаю её, прижимаю к стене, одну ногу закидываю себе на бедро. Вхожу резко, особо не церемонясь, и сразу ускоряюсь. Её жар и теснота выносят остатки моих мозгов за пределы душевой, оставляя лишь острую потребность двигаться в ней. Марина держится за мои плечи, стонет в такт толчкам. Эти звуки я считываю как поощрительные сигналы. Груди перед моим лицом скачут, и я толкаюсь ещё, с каждым ударом накаляя наши тела до неминуемого взрыва.

Замечаю, как её взгляд плывёт, а на красивом лице вырисовывается сладкая мука. Подкинув ещё пару раз, слышу её финальный громкий вздох, на котором она вся дрожит и замирает. Крепко ухватившись за мою шею, оседает с глубоким стоном восторга. Выдыхаем вместе. Держу на весу, ощущая, как её спазмы ласкают меня внизу.

Даю Марине пару секунд, чтобы прийти в себя. Целую и разворачиваю к себе спиной. Она тут же упирается руками о стену, понимая, что я от неё хочу. Мягко поглаживаю вдоль позвоночника, побуждая больше прогнуться, и вхожу, удерживая за бёдра.