- Ложись! – Шикнула на нас Римма. Я не успела понять, что происходит, как чья-то рука, прижала меня к креслу. Риммины глаза оказались прямо перед моими, и в них таился настоящий ужас. Она поднесла палец к губам и сделала знак, чтобы я молчала.

С заднего сидения взволнованно сопела Настя. Она тоже легла на сидение, но ей было не так тесно, как нам двоим.

К уже привычной тошноте прибавился тремор рук. Пальцы дрожали так сильно, что пришлось сжать их в кулаки.

Я лежала и смотрела на Римму, на то, как шевелятся ее губы, пока она что-то считает.

- Можем подниматься, - наконец произнесла она.

Я села. Стянула с головы шапку и распустила хвост, может так мне станет легче. Но нет, паника накатила с новой силой, когда я увидела, из-за чего так всполошилась подруга. Прямо перед подъездом стоял припаркованным BMW моего мужа.

Видимо я еще на что-то надеялась, потому что первым делом посмотрела на знаки.

- Чееерт, - я закрыла лицо руками и стала жадно дышать, кислород перестал поступать в легкие, и мне пришлось проталкивать его силой.

Вдох. Выдох. И снова глубокий вдох.

- Нужно подождать немного, - далекий голос Риммы еле пробился через этот шум в ушах. – Не иди сейчас, нужно… чтобы дождаться, пока они не…

Она запнулась, не договорив.

- А знаете, что мне это напомнило? – Бодро, нарочито радостно затрещала Настя - у меня был в практике такой случай. Пришла ко мне девочка не прием, ну как девочка, ей лет тридцать было. Белая вся, как простыня. Бормочет что-то о почках и на своего мужа косится. Я ее тогда взяла на узи, смотрю, а там беременность. Хорошая такая беременность в десять недель. Думаю, что сейчас обрадую барышню, а она мол, спасибо, я в курсе. Даже бровью не повела.

- И что? – странно, но Настина болтовня действует на меня как снотворное. Я успокаиваюсь и наконец выдыхаю.

- Да ничего. Потом в кабинет вваливается ее мужик. Здоровый, красивый, злююющий. Я мол вам не дам жену мою угробить. И только я хотела сказать, что никого мы тут не гробим, как посмотрела на свою пациентку. А у нее в глазах столько ужаса! Вы бы видели! Она куколкой свернулась на бок и лежит, этот стоит над ухом орет, я вообще не понимаю, что делать. Вижу, девочка мне что-то шепчет, а у самой глаза по пять рублей и слезы. Я за те пять минут думала, поседею. Никогда не видела такого страха у беременной женщины. – Настя перевела дыхание и продолжила. – В общем, я при мужике допплером поводила, типа поработала. Сказала, что вроде все в порядке, видимо кишечная колика дала такие сильные боли. Он ее под руку взял, и как инвалида беспомощного, повел по коридорчику вниз. А, мне на стол десять тысяч кинул. А это тогда треть моей зарплаты было. В общем, Римм, там десять минут уже прошло?

- Прошло, - сухо кивнула Римма. – Пора идти. Если хочешь, мы можем вместе.

Я вяло улыбнулась, сама поражаясь своему спокойствию.

- Не надо, девочки, я справлюсь…

Не помню, как вышла из машины. Не помню, как попала в подъезд. И лифт с выбитой лампой я тоже не помню.

Все это затмило другое. Серая пошарпанная дверь, и красивая как ангел девушка на пороге. В чулках, кружевной сорочке и командирской фуражки моего мужа на голове.

- Ну, привет, капитан! Я ждала…

Глава 17

- Простите, а вы кто?

Невероятное видение некрасиво хмурит лоб. От этого ее лицо приобретает какой-то зверский оскал.

- Мне нужно зайти на секунду, - произношу я, глядя не на девушку, а прямо вглубь квартиры. Там почему-то темно, не смотря на утро.

- Я вас не пущу, - взвизгивает она, преграждая мне путь.

Жанна такая худенькая, а во мне столько адреналина, что я, пожалуй, могу скинуть ее как какого-то жука. Я даже решилась оттолкнуть ее, у меня даже получилось – тонкие ножки в чулках едут по кафельному полу в сторону - ей просто не за что тут зацепиться. Как вдруг я слышу знакомый голос и замираю:

- Вика, Жанна, что тут происходит?

Это мой муж. И стоит он не в глубине квартиры, а почему-то позади меня. Только сейчас до меня доходит смысл Жанниной фразы «Привет, капитан, я ждала». По какой-то причине, я поднялась на этаж раньше Саши.

Я сглотнула и обернулась назад. И впрямь, Кораблев Замер на верхнем пролете. Он так и стоял, прижав папку для бумаг к груди, с лицом полным ужаса.

- Вика, что ты тут делаешь? – наконец произнес Саша.

- Пришла к твоей любовнице.

- Какой любовнице, очнись! Ты о чем вообще?

- Которая тебя ждет, очевидно, - я взмахиваю рукой и обвожу Жаннину фигуру в круг.

- Да мало ли кого она ждет, я тут при чем?

- Кораблев, ты зачем сюда приехал? – в моем голосе нет эмоций. И в лице, и в позе и даже во взгляде, будто из меня выпили всю жизнь.

- За шкафом! – Саша наоборот бурлит от ярости, готовой выплеснуться на нас с Жанной. Та в ужасе прижалась к двери и кроликом смотрит на моего мужа. – Документы Михалычу отвозил. По нашему делу. Или я должен о каждом шаге тебе докладывать?! Ты что за цирк тут устроила?!

В подтверждение его слов, на лестнице раздаются шаги. Вниз спустился знакомый мне Игорь Михайлович, второй пилот и Сашин давний товарищ. Выглядит он совсем просто: трико и растянутая майка с пятном на пузе. Я молча смотрю на это пятно, отчего Игорь смущается. Он заходит Саше за спину и машет оттуда рукой.

- Здравствуй, Вика. Очень давно тебя не вижу, Сашка тебя к нам не приводит и в гости больше не зовет.

- Здравствуйте, Игорь, - натянуто улыбаюсь в ответ.

- Игорь, - рычит муж, - скажи моей слепой жене, зачем я к тебе приезжал!

- А зачем ты приезжал, - бормочет Михалыч и обводит нас взглядом. Когда он натыкается на Жанну, в чулках и прочем непотребстве, то начинает громко смеяться.

- А, ну это дело понятное. Как такого мужика не ревновать! Вика, ко мне он приезжал, ко мне! Я та самая стерва разлучница! Расчеты привозил, хочешь, поднимемся, я их тебе покажу? И чаем напою заодно, правда у меня не с чем. Да и после своих пирогов, ты, наверное, магазинное есть не станешь.

- Пойдешь - проверишь? – Я мотаю головой. – Нет, ну тогда мы уходим.

Саша с силой хватает меня за руку, тянет по лестнице вниз. Я еле успеваю за ним, потому что он перепрыгивает через несколько ступеней сразу. Не шаг, а пропасть.

Когда мы оказываемся на улице, он открывает машину и просто зашвыривает меня внутрь.

Я падаю на сидение, мне под ноги летит моя сумка.

Саша в ярости, но я не боюсь его гнева, мне тоже есть что сказать.

- Счастлива теперь? Опозорила меня перед коллегами и довольна? Ты ведь этого хотела?! – От крика мужа у меня закладывает уши.

Но единственное, чего я сейчас действительно хочу, чтобы подруги не вмешивались в нашу ссору. Когда мы проезжаем мимо черного мерседеса, я выдыхаю. Они снова пригнулись, чтобы никто их не увидел.

- Чего молчишь? Тебе сказать нечего?

- Где ты ночевал сегодня, - вопросом на вопрос отвечаю я.

- Дома.

- Не ври, пожалуйста.

- Дома я ночевал! На нашей с тобой кровати! Слушал всю ночь, про какие-то розы на полу! Или надо было на диктофон записать, чтобы ты поверила?

Он выкручивает руль вправо, отчего нашу машину заносит. Я скатываюсь в сторону, больно ударяюсь боком о ручку двери, но молчу.

- Почему на Жанне твоя фуражка?

- Что?

- Фуражка, говорю.

- Бля*ь!

Саша громко и долго ругается . Не отпустив руля, он засовывает вторую руку за свое сидение. Он копается там несколько секунд, а потом достает свой талисман. Летную фуражку с широким козырьком и вышитой внутри буквой К.

На удачу. Золотыми нитками, как он и просил.

Я с недоверием смотрю на эту букву, но вижу только завиток внизу. Слезы льются из глаз, отчего я слепну. Моргаю так сильно, что векам становится больно, но эта боль отрезвляет.

Щеки тотчас намокают, а лицо обдает жаром.

- Вика, тебе лечиться надо! Это ненормально, ты уже ненормальная, ты это понимаешь? С такой паранойей я поневоле загуляю, и виновата в этом будешь ты!