Ковалев не ответил. Лишь только смотрел на меня пристально, как будто заново открывал собственную жену в этот момент. Впрочем, мне казалось, что он в последнее время многое для себя прочувствовал впервые в отношении меня.

— Я тебя предупредил, Арина. И буду рядом, чтобы в случае чего прийти на помощь.

Я притворно восхитилась, сложив руки на груди в благоговейном жесте.

— Господи, спасибо! Мой муж выбрал спасение жены, а не любовницы! Счастье-то какое!

А вот теперь в глазах Ковалева мелькнуло то, что мне совсем не понравилось. И это была не злость, а нечто вроде удовлетворения. Ему нравилось то, что я говорила и как реагировала!

— Я все сказал, — отведя взгляд, добавил он и, поднявшись из-за стола, вышел из кухни.

Выпроводить его из квартиры, как мне того хотелось, я не успела. Люси, выбежавшая из комнаты, увидела отца и, с восторгом залепетала про Новый год. Потом потащила его смотреть на дело наших с Дашкой рук.

Я прислушивалась к тому, как Ковалев искренне хвалит елку и обещает приехать к детям с подарками. Вздохнув, позволила Алексею хоть на мгновение поверить в то, что ему тут будет хоть кто-то рад кроме Люськи, и пошла на выручку к Даше, которая наверняка чувствовала себя некомфортно.

* * *

Первое заседание по поводу нашего с Алексеем развода было назначено уже на посленовогоднее время. Так было, конечно, к лучшему. В этой праздничной суете совершенно не хотелось думать о чем-то кроме того, как максимально компенсировать детям отсутствие в их жизнях отца.

Не то чтобы Даша и Люси особо страдали из-за того, что Ковалев с нами не жил, но я ощущала тревогу по поводу того, что так или иначе нам придется отныне существовать иначе.

Впрочем, Леша настолько часто бывал у нас безо всякого приглашения, что вряд ли Люся озадачилась переживаниями в эту сторону. А Дашка, насколько я это видела, напротив, чувствовала себя гораздо спокойнее, когда Ковалева не было рядом.

Наши вечера в чехарде разноцветного калейдоскопа дней, наполненных предвкушением скорого праздника, мне нравились особенно. Иногда к нам забегали мама и Виолетка, но чаще мы с девчонками просто проводили время втроем, что стало особенным удовольствием и для меня, и для моих детей.

— Мам! Тут бабушка пришла! — окликнула меня старшая дочь, когда я домывалась в душе, намереваясь выйти из него и наскоро испечь для нас печенье к чаю.

Я нахмурилась. С мамой о встрече мы сегодня не договаривались, а как снег на голову она не падала, так что мне было странно слышать подобное от Даши.

— Сейчас выйду, — ответила дочери и, ополоснувшись, накинула на плечи халат.

Когда же оказалась на кухне, откуда раздавались голоса, поняла, что прибыла вовсе не моя мама, а Агата, самая лучшая свекровь на свете. И, судя по мрачному выражению, которое было написано на лице Даши, внучка была рада видеть бабушку не больше моего.

— Агата Васильевна, добрый вечер, — начала я, но мать Алексея прикрыла глаза и замотала головой.

— Я же просила не называть меня так, Арина! Для тебя я Агата. И никаких бабушек, пожалуйста.

Последние слова она обратила к Даше, которая и без того не была замечена ни в чем подобном. Хотя если бы и делала так, была бы целиком и полностью в своем праве.

— Агата, признаться, мы вас не ждали, — сказала я, начав вытаскивать из холодильника продукты для печенья. — Так что у нас ничего не готово для гостей. Но если вы задержитесь, я придумаю что-то к чаю на скорую руку.

Свекровь всплеснула руками и потянулась к шкафчику, в котором, конечно же, безошибочно нашла бы бутылку вина. Но вот беда — ее мы не так давно приговорили на троих с мамой и Виолеткой.

— Вообще-то, Дарья уже в том возрасте, когда пора передавать ей по наследству свои умения в кулинарии! — заявила Агата Васильевна, все же откопав в недрах шкафа бутылочку настойки.

— Дашуль, иди проверь, как там Люся, — попросила я дочь, на что она отреагировала, жизнерадостно закивав.

Дочь ушла, а мы остались вдвоем. Предлагать свекрови рюмки и прочую посуду для душевных посиделок я не стала. В мои планы не входило распивать с этой женщиной какие-либо напитки. Мы никогда не были близки. Как я ни старалась с ней сойтись, ведь Агата была матерью моего мужа, мне это так сделать и не удалось. А теперь и вовсе для фальшивых улыбок в тридцать два зуба поводов не будет. Так что я намеревалась обсудить, зачем ко мне заявилась свекровь, и на этом все.

— Арина, я считаю так — что бы ни случилось, ты должна быть хитрее и умнее.

В пару к бутылке настойки Агата нашла рюмку, в которую и налила себе щедрую порцию. О, понятно, речь пойдет о ее сыночке.

— Что бы ни случилось — это что? — нахмурившись, сделала я вид, что не понимаю.

— Ну, Алексей сказал, что будет переезжать ко мне в квартиру. Значит, у вас все неладно! — заявила Агата, отхлебнув из рюмки сразу пару обильных глотков.

Я пожала плечами и принялась за тесто для печенья.

— А сын с вами не делился, что же там у нас с ним такое неладно? — задала я вопрос, ответ на который был очевидным.

Конечно, Ковалев станет последним, кто бросится рассказывать матери о своих похождениях. Тем более, что в этом они с ней схожи и даже могут дать друг другу или совет, или фору.

— Мне вообще до этого нет никакого дела! Но жить со взрослым сыном — это последнее, что я хочу в данный момент! Конечно, когда постарею и ослабею, он переедет ко мне, чтобы за мной ухаживать. Но сейчас в этом нет никакой необходимости!

О! Вот как мы заговорили. Значит, у этой прекрасной женщины на Ковалева свои планы, и она очень рассчитывает на то, что сыночек будет рядом в старости. Что ж, препятствовать исполнению ее планов я точно не стану.

— Агата, мы с Алексеем приняли решение развестись. У него другая, но жениться они не собираются. Я надеялась, что мой муж вам поведал о своем неземном ангеле, к которому летает по выходным. Но раз нет, значит, это сделаю я.

Вымыв руки, я вытерла их о кухонное полотенце и, улыбнувшись настолько открыто, насколько это было возможно, сообщила застывшей с рюмкой наперевес свекрови:

— Поздравляю, мама! Скоро Алексей перевезет к