Думаю, бабушка до последнего не верила, что я кого-то приведу. По каким-то своим признакам она вычислила, что я всё-таки одна. А может услышала в моём голосе фальшь, когда я обещала привести парня. Я зашла в дом первая и у неё стало такое ехидное лицо… Она уже собиралась задать мне убийственный вопрос, но…

На порог возник Филипп с двумя охапками цветов.

Стал ли взгляд бабули растерянным? Удивилась ли она?

Нет!

В глазах её мгновенно вспыхнул жадный интерес и заработал счётчик. Бабушка неисправима…

Филипп церемонно поздоровался, вручил букеты бабушке и мачехе, крепко пожал руку отцу и серьёзно — братьям. Потом, как фокусник, вытащил откуда-то (из пакета, стоящего у двери) два лазерных меча и вручил мальчишкам. Секундная тишина и ступор сменились громкими воплями — как будто в доме находилось не три ребёнка, а, по крайней мере, десяток.

Он смотрелся чужеродно. В дорогом деловом костюме благородного тёмно-синего цвета, с идеальной — волосок к волоску — причёской. Строгое и серьёзное лицо, как будто он пришёл просить моей руки (тут мне на мгновение даже стало не по себе).

Стол ломился от еды, такое ощущение, что наступил новый год. И выпивка. Как без неё? У меня упало сердце. Отец ответственно подготовился к встрече.

Детей за стол, естественно не пустили — у них был свой, отдельный, детский. Но они и не расстроились. По воплям, доносящийся из их комнаты было понятно, что подарки пришлись к месту и сейчас в комнате разворачивается полномасштабное сражение!

Нас посадили вместе. Напротив Филиппа быстро уселась бабушка и бесцеремонно уставилась на него. Но Филипп был кремень и пока только молча улыбался. Ох, какая у него была улыбка! Я старалась не смотреть часто в его сторону.

Тётя Лена суетилась, подавая всем тарелки с едой, отказавшись от моей помощи. Отец сидел самодовольный и важный, бабушка была на низком старте — ждала момента закидать нас каверзными вопросами.

Первым всё-таки не выдержал отец. Очевидно, он уже успел немного выпить до нашего прихода, потому что был румяный, с блестящими глазами. И довольный.

— Тебе, Филипп, повезло! Ты попал в хорошую, правильную семью! Идка, конечно, малость подкачала… Но ничего, сядет дома, наконец, прекратит дурью маяться, займётся хозяйством, и приучится. Ленка, вон, подаст ей хороший пример. А я, если что, дам совет.

— Папа, мы вообще не жениться собрались, мы пока только встречаемся! Может вообще передумаем. — меня, как всегда, задели его слова о том, что я «подкачала». Хотя можно было уже и привыкнуть. Но отец продолжил, словно не заметив, что я что-то сказала. Как обычно.

— Я её правильно воспитывал. В семейных ценностях. Всегда показывал настоящий мужской пример! С матерью ей, конечно, не повезло, да… не смогла научить девочку женским премудростям, всему, что нужно. Но Ленка покажет, какая должна быть правильная женщина, правда, Ленка? — он смачно шлёпнул мачеху, которая как раз принесла ему закуску, пониже спины.

Филипп нашёл под столом мою руку и сжал её. Ободряюще мне улыбнулся краешком губ. А ведь это только начало! Я уже сто раз пожалела, что поддалась на провокацию бабушки.

— А кем же вы, Филипп, работаете? — медовым голоском произнесла бабушка. Она, в отличие от отца, нюхом чуяла, что Филипп не так прост. А может, просто была повнимательнее отца. И сейчас жадно ждала ответ, уставившись на Филиппа во все глаза, горящие от любопытства и азарта.

— Я директор Иды. — улыбаясь, произнёс Филипп.

Отец уронил вилку.

30 глава

Отец с изумлением таращился на меня.

Не на Филиппа.

— Ну Ида… ну молодец! Такого я от тебя не ожидал! Директор! Вот это я понимаю! За это надо выпить!

Я сидела вся красная. Опустив взгляд. И желала, сильно-сильно желала оказаться подальше отсюда. Филипп вежливо отказался от выпивки, сославшись на то, что он за рулём, и вообще — ему с утра ехать на важную встречу, у начальства выходные редко, сами понимаете…

Отец расцвёл.

Он любил рассказывать о своей нелёгкой начальственной судьбе. И работники плохо работают, и клиенты сейчас пошли не те, и налоги дерут слишком большие.

Он разливался соловьём, Филипп внимательно слушал и поддакивал, тётя Лена присаживалась, слушала, потом вскакивал, что-нибудь приносила, что-то уносила, потом убегала к мальчишкам, бабушка хитро посматривала то на Филиппа, то на меня…

Филипп извинился и вышел из-за стола, бабушка через секунду метнулась за ним. А отец, не понижая голоса, громогласно заявил:

— Вот это ты порадовала старика! Наконец-то выбрала мужика, как надо, не то, что этого, как его там… — он наморщил лоб, но так и не вспомнил. Да он не мог вспомнить, он даже и не знал… — Ну, нищеброда этого, программиста!

Я прикрыла лицо рукой.

Филипп вернулся довольно быстро, бабушка семенила за ним. Видно, подловить его одного и что-то выведать не получилось. Но я в ней не сомневалась, бабушка у меня такая, что узнает всё, что ей нужно у кого хочешь.

Слова отца он явно слышал. Но отец не поленился их повторить.

— Наконец-то Идка взялась за ум! Выбрала нормального мужика, а то якшалась с нищим программистом, ещё и перестала из-за него с семьёй общаться. Это её до добра не довело!

— Правда? — вежливо поинтересовался Филипп.

— Ну! А…

— А как у тебя сегодня прошёл день на работе? — перебила его тётя Лена, чтобы он не начал развивать тему.

Отец отвлёкся и принялся возмущённо рассказывать мачехе про какого-то Коляна, который его подвёл, практически подставил перед важным клиентом. Я, было, вздохнула с облегчением, но тут нашим вниманием завладела бабушка.

— А что, какая у вас, Филипп, зарплата? А машина есть? А квартира?

Филипп послушно отвечал.

— А жена?

Тут Филипп запнулся, мельком глянул на меня и, помолчав, вымолвил:

— Была.

Я опустила глаза. Бабушка поняла это совершенно по-своему и «сочувственно» разохалась:

— Ой, а ты не знала, что ли? А что ж так? Что ж вы, Филипп, не сказали Идочке… — она покачала головой.

— А детки есть? — глаза бабушки блестели от предвкушения новой информации, которую можно будет обдумать и потом использовать.

— Нет, детей у меня нет и никогда не было. Но я хотел бы таких мальчишек, как у вас. — голос Филиппа смягчился, лицо озарилось светом.

А я почувствовала, как резко сжалось сердце и стало трудно дышать. Он хочет детей! Если бы мы не расстались, у нас уже мог бы быть ребёнок! Или даже два! Я закаменела, но постаралась не подавать вида, что мне стало плохо. Сердце ныло и давило, настроение рухнуло. Я, извинившись, вышла из-за стола и сбежала в ванную комнату. Сморгнула накатившие слёзы. Умылась. Отдышалась.

Терпи, Ида, скоро уже можно будет уйти. Нельзя долго сидеть в ванной, бабушка что-то заподозрит и будет потом доставать. Для неё не существует личного пространства, она уверена, что должна знать о своих родных всё, до мельчайшей мелочи!

Умылась ещё раз, промокнула лицо. Глубоко вздохнула. Вышла.

Как я и думала, бабушка успела навоображать.

— А что это ты так долго там сидишь? Тебе плохо стало? Беременна, что ли? — допытывалась она.

— Нет бабуль, я просто умывалась. Лицо испачкала. — натужно улыбнулась я.

Тем временем, допрос продолжался. Я взяла себя в руки, как смогла, но следила за стрелкой часов, и с нетерпением отсчитывала минуты. А бабушка задалась целью, выудить из Филиппа всю его подноготную. К чести его можно сказать, что он достойно сопротивлялся, но… потихоньку и он сдавал позиции. Даже отец, попытавшись вставить пару слов, махнул рукой и оставил бабушке её добычу и пошел смотреть телевизор.

— А как вы познакомились? А сколько Ида получает? А сколько комнат у вас в квартире? А когда вы поженитесь?

Бабушка не могла угомониться, вопросы сыпались из неё, как горох. У меня уже начала болеть голова. Настроение, и так испорченное, падало всё ниже и ниже.

Нет, больше я не попадусь в эту ловушку. Привела один раз — и хватит! Всё! Буду общаться с Филиппом по-минимуму. Слишком дорого мне это даётся — подпускать его к себе поближе.