гадёныша, губы искажаются и на лице поступает отвращение. Девочки переглядываются и хором заявляют. — А кто?! — Да так, мудак один. Пристал как банный лист. — Не думаю, что будет уместно говорить им о Марии и прошлых выходных. — Милиса, как там Зак? — Я пытаюсь перевести внимания на неё, и зная как она любит Зака, это на долго. — Поступил в военную академию. Так по нему скучаю. — Это само собой, милая. Два года вместе ведь, — Сирена, как всегда, наблюдательна. — Да, это многовато, — при упоминании любимого, она успокаивается и немного грустит. У них такие чистые и искренние отношения, которым завидует пол школы. — Сирена, а у тебя там что, на любовном фронте? — Да какой там, хах, отец меня в школу еле-еле отпускает, старый маразматик. Вечно ему кажется, что мать откуда-то появится и стибрит меня. — Он ведь отпустит тебя в колледж? У тебя ведь огромные возможности с твоими то баллами, — судьба Сирены беспокоила всех нас, она огромная умница. Несмотря на вечную занятость, она всегда преуспевала в классе. Было бы очень прискорбно, если бы он не отпустил её. В ответ она лишь криво улыбнулась, что дало нам понять, что это закрытая тема для сегодняшнего вечера. Всю ночь мы болтали о разной чепухе и о будущем, важнейшем для каждой девушки событии, выпускном вечере. Рано утром, меня разбудили визги и вопли Катрины и Милисы. — Соня! Просыпайся, тебе посылка!! — Горите в аду! Дайте поспать… — Я пытаюсь отмахнуться и перевалиться на другой бок, но эти пиявки не так просты. Милиса навалилась на меня, пока Катрина пихала мне в лицо, что-то холодное и шикарно пахнущее. Открыв глаза, я увидела сначала мутно из-за непривычного освещения, а потом ярче, букет синих роз. Подскочив и чуть не сломав, так старательно отобранные цветы, я как удод тупо смотрела на Катрину. — Не твой парень, говоришь? — она счастливо улыбалась, прибывая в состоянии предвкушения. Она осторожно протянула мне цветы и открытку. Сначала я подумала, что это от Марии и очень этому обрадовалась, но прочитав содержимое открытки, я пришла в негодование. “Дорогая, Мисс Валери. Я очень извиняюсь за своё, столь отвратительное поведение и прошу Вас извинить меня. Я был в каком-то помутнении, Вы плохо на меня подействовали. Примите эти скромные цветы в знак скорейшего примирения. P.S: Я очень пострадал от Вашей ярости, думаю мы квиты. “- А! Урод! — Поднявшись с кровати, в ярости выкидываю букет из окна и мигом начинаю одеваться. Ну, я ему сейчас устрою райские берега. Пострадал он! Ага, конечно! Он ещё видимо кулака моего не пробовал. Ух, как я зла! Ярость во мне прям вулканом взрывается. Попрощавшись с девочками преждевременно и пообещав всё объяснить, я иду в клинику. Благо она работает каждый день. Ну сейчас я ему покажу и цветы и радости. К сожалению, этот мудак словно предугадал мои действия, и взял отгул сегодня. Злая, как горгона, я ушла из отделения. «Ну, ничего, найду и закопаю». Мне ничего не оставалось, как пойти к бабушке. Обычно когда человеку плохо, он ищет успокоение в мудрых людях, в людях которых они уважают и любят. Она — моё успокоение. Покой в этом шумном от криков реальности мире. Раньше, она была такой живой. Каждое утро, на кухне звенела посуда, что выводило из себя даже меня. Я часто ругалась с ней из-за этого, а сейчас… а сейчас, я бы отдала всё за этот шум, за её громкий смех и молитвы, которыми она очищала мой разум и душу. После смерти дедушки, она стала меняться, сохнуть как полевой цветочек, вырванный из земли. — Мисс Валери? — передо мной возникла женщина, лет тридцати-тридцати пяти максимум. Тёмно-каштановые волосы были собраны в кокон, свойственный только медсёстрам, наверное. Белый халат указывал на то, что это была явно сотрудница клиники. — Да! — Миссис Сноу попросила Вас подняться в её кабинет, готовы результаты обследования, — вид у женщины был встревожен, и я сразу поняла, что дело-дрянь. Я бежала, как угорелая, по длинным коридорам. Ворвавшись в кабинет, я сразу же встретилась с таким же растерянным видом. — Только не говори, что всё настолько безнадёжно… умоляю, — я пытаюсь держаться за стену дрожащими руками. Она резко вскочила и помогла мне добраться до стула. Усадив меня, она села рядом и взяла меня за руки. Я знаю, когда так делают, когда уже всё. — Милая, прошу, только не волнуйся. Шансы есть, и я сделаю всё возможное, чтобы ей помочь, — от её слов мне становится немного легче, и я понемногу успокаиваюсь. — Что у неё? — У неё был ишемический инсульт. Проверив анализы и данные в медицинской карте, до этого у неё были случаи такого рода. Один микроинсульт и инфаркт. Благо их она пережила относительно спокойно. С появлением сахарного диабета её состояние ухудшилось. Организм был готов к новой атаке, поэтому она не погибла сразу, а получила паралич. — Инфаркт? — врач говорил, что это всего лишь паралич на фоне пережитого стресса. — В какой-то степени он был прав. У неё была рвота и головные боли перед припадком? — Честно говоря, я не замечала, часто проводила время в школе, а после у себя в комнате. Единственное, она рвала какое-то время, но говорила, что видимо отравилась. — Ясно, в день, когда это случилось, ты видела припадок? — Да, — Боже, я чувствую, как меня уносит куда-то. — Можешь описать? — Она готовила мне завтрак, шутила и хихикала, а потом резко упала. Сначала я подумала, что она пошутила, но когда подошла я увидела что она без сознания. Когда она очнулась, она с трудом говорила, как будто шмель в язык укусил. — Ясно! Мы сделали компьютерную и магнитно-резонансную томографии. Наличие ишемии было явно выделено. Если не сделать операцию в ближайшие две недели, она может умереть. — Нет! Ты ведь сделаешь это?! Мария, ты должна её спасти! — не смотря на мои усилия, я всё-таки разревелась. Мало того, у меня началась истерика и паника. Я начала хватать её за плечевые суставы. — Успокойся! Через три дня состоится операция. Нам нужно будет очистить тромб в около мозжечковой артерии. Так как тромб уже застоявшийся это будет тяжело сделать. Она может не перенести восстановление, даже если перенесёт операцию. Поэтому, тебе решать рискнуть или оставить всё как есть. — Делай операцию, — сталь снова вернулась в голос. — Я постараюсь вытянуть её, а ты должна быть сильнее и морально помогать ей. Мы поможем ей, слышишь меня? — В порыве смешанных чувств, я крепко обнимаю её шею, от чего она лишь придвинулась ближе. Моя