Некоторые истории рассказывались сторонними наблюдателями, вроде тех, что “В палате с моей мамой лежала женщина. Она только что родила второго ребенка и у нее обнаружили рак крови. Муж перестал за нее бороться почти сразу. Оставил умирать и она умерла в одиночестве”.

От такого саднило в горле и становилось плохо.

Утро застало меня практически врасплох. Будильник сработал в семь и я едва смогла выскрести себя из кровати. Сегодня был только один урок в школе, но он стоял первым, так что пришлось принимать душ, одеваться и рисовать не только лицо, но и собранность.

Все прошло хорошо. Ученики не успели слишком расслабиться за неделю моего отсутствия и перед предстоящими каникулами усердно готовились к промежуточным экзаменам.

До того как за мной приехал черный седан от Масловского я даже успела заскочить домой, чтобы сменить строгую белую блузку и черный сарафан на более повседневный вариант - серую водолазку и джинсы. Подхватила руками сумку шоппер, результаты анализов сунула внутрь и вышла из дома.

Нет, я не собиралась трясти ими перед носом крутого хирурга-травматолога. В голове крутились мысли о том, чтобы наведаться на работу к Владу и пристыдить его за попытки выставить меня больной перед любовницей.

Ворваться посреди совещания и бросить ему в лицо что-то дерзкое вроде: “Ты никогда не женишься насвоей беременной шлюхе, по крайне мере не раньше чем я сдохну, урод”. Я репетирую эту речь всю дорогу до дома Алисы и злобно улыбаюсь. Водитель то и дело посматривает на меня в зеркало заднего вида, вероятно решив, что я не в себе.

Огромный дом Масловского… все такой же огромный, но сегодня меня встречает не домоправительница, а сам хозяин.

- Вы поправились, - заключает он, мазнув по мне беспечным взглядом, пока я снимаю пальто и переобуваюсь.

- Добрый день. Да, спасибо за советы и лекарства. А Алиса…

- Ждет вас в гостиной.

Стараюсь держаться уверенно и прохожу в уже знакомую комнату. Девочка сидела у инструмента и на первый взгляд бездумно перебирала клавиши. Перед ней стоял учебник с нотами, она наигрывала До Мажор.

Что ж, по крайней мере простейшие вещи Алиса точно умеет.

- Вы нас не оставите? - спрашиваю Масловского, который навис надо мной, словно тень.

Только сейчас я поняла, до чего же он был высокий. Но не худощавый и смешно вытянутый - нет. Довольно пропорциональный, хорошо сложенный. И теперь от него ко мне передавалось тепло и уверенность. У него были крепкие руки, которые теперь почти не скрывали рукава черной футболки и крепкий пресс. Я же не слепая - он хорошо сложен и точно знает как одеться, чтобы показать все свои достоинства.

- Я должен убедиться, что сегодня дорогой преподаватель музыки не грохнется в обморок.

- Неужели никто из спортсменов-миллионеров не подвернул свои драгоценные конечности, - пробубнила я под нос, тяжело вздохнув.

Впрочем Масловский не мешал занятию, хотя Алиса в присутствии отца вела себя чуть сдержаннее чем я помнила.

За час, который я провела с ней стало совершенно ясно две вещи - девочка умела играть и делала это с легкостью, не особенно напрягаясь и не задумываясь над тем, как ее пальцы двигаются над клавишами. Она совершала переходы между аккордами интуитивно, почти не задумываясь о сложности и сбивчивости ритма. Рвала его, когда хотела, выкручивалась даже если звучание растягивалось и убегало.

И еще Алисе нравилось играть и не только потому что она пыталась поймать на себе одобрительный взгляд отца - просто нравилось.

- Что ж, у тебя хорошие данные и есть чувство ритма, музыкальность, но не хватает дисциплины и техники. Вот в этом учебнике… - я подхватываю свою сумку, чтобы достать конспекты и тренажер для игры, но вместе с этим нечаянно на пол падает папка с анализами.

И к сожалению, пока я растерянно хлопаю глазами ее поднимает Масловский. Изучает цифры и пристально смотрит на меня.

Вот черт.

Глава 10

Это как рентген, или еще хуже - МРТ.

Он раздел и изучил меня быстро, четко, скрупулезно. Но только глазами. Там не было никакого сексуального подтекста, только профессиональный интерес и снисходительное раздражение.

- Вы уже с этим, - он поднял бумаги перед моим носом, - куда-нибудь обращались?

- Нет.

- Собираетесь?

Вопрос звучал настойчиво, но прямо сейчас у меня не было четкого ответа.

Да. Нет. Когда-нибудь, но точно не прямо сейчас.

- Не стоить медлить. - Серьезно? Масловский умел читать мысли.

- Дайте угадаю, у вас есть мнение на счет того, что вы увидели и даже рекомендации лучших из лучших специалистов в… - я запнулась, - в этой области.

Он кивнул.

Какой он странный и отстраненный. Все врачи такие? А хирурги? Возможно именно так им удается оставаться хладнокровными и стрессоустойчивыми во время критических ситуаций на работе. Масловский точно знает, что такое “плохой день” и как не развалиться на части, даже если все вокруг тебя летит к чертям.

- Значит не хотите больше принимать помощь? - Я отрицательно покачала головой. - Привыкли все решать самостоятельно?

Нет, это не совсем так. Влад многое решал за меня и за нашу семью. Я полностью доверяла Соколову, но не была беспомощной или немощной. Просто оказалось, что границы моего доверия стерли и эти дыры использовали в своих целях.

- Я справлюсь, но спасибо за предложение.

Масловский просто пожал плечами. В отличие от прошлого раза не настаивал.

- Мне нужно в город, поэтому собирайтесь, я сам вас отвезу домой, как раз по пути.

Бумаги сунул мне в руку. Я хотела запротестовать и в этом случае, но решила, что так себя вести будет совсем невежливо, поэтому молча кивнула, приняв этот джентльменский жест.

Его машина отличалась от той, которой пользовался водитель. Огромный черный внедорожник Ауди, довольно свежий, чистый салон, напичканный электроникой, приятный мятный аромат, так что оказавшись в гараже я даже застыла перед дверью.

- Какие-то проблемы?

- Здесь так чисто как в операционной, - пошутила я.

- У вас ужасное чувство юмора. Садитесь, - Масловский кивнул на пассажирское сиденье, с таким видом, что если я сейчас не воспользуюсь этим предложением, то он уедет без меня. И ведь так и поступит - можно не сомневаться. - Думаю, что мы можем перейти на “ты”.

- Разве?

- Ты учишь мою дочь музыке, я даю