Но все же в этой неожиданной популярности плюсов гораздо больше. Хотя бы потому, что теперь у нас есть постоянные посетители – местные школьницы, которые сначала приходят посмотреть на «того самого парня», а потом некоторые из них действительно покупают книги.

А вот Макс… Он одновременно счастлив – его книга неожиданно стала популярной, тираж почти раскуплен. И в отчаянии – потому что мечта всех книжных блогеров – внимание фанаток – досталась не ему, а Игорю.

– Почему писатель не сексуальная профессия для парня? – вздыхает он, когда мы сидим в полутемном магазине.

Из-за недавнего урагана в городе отключили свет, и мы устроились в нашем уютном уголке с кофе навынос из «Магии кофе». На столе мерцает свеча, отбрасывая причудливые тени на стеллажи с книгами.

– Думаю, дело не в профессии, а в жанре, – осторожно говорю я. – Если бы ты писал боевики про спецназовцев или детективы про крутых сыщиков, то смотрелся бы брутальнее в глазах публики.

Только потом я понимаю, что могла бы сказать что-то вроде: «Просто не все могут оценить по достоинству интеллект парня» – и тем самым поднять Максу самооценку. Но нет, я выбираю самый неудачный вариант – настоящая «подруга года».

– А если мне нравится писать романтику? – Макс смотрит на меня своими большими карими глазами. – Я что, какой-то не такой? Ты тоже так считаешь? Что писатель не может быть привлекательным и надежным парнем?

– Нет, ты что! – я хватаюсь за эту соломинку, как утопающий. – Я как раз люблю романтичных и творческих парней. Они… э-э… более чуткие и понимающие.

И тут Макс выдает:

– Тогда пойдем на свидание, а?

От неожиданности я давлюсь кофе и начинаю кашлять так, что, кажется, сейчас выплюну легкие. В глазах темнеет от недостатка кислорода, а Макс в панике хлопает меня по спине.

И тут, словно мироздание решило издеваться до победного финала, окончательно меня уничтожив, звякает дверной колокольчик.

– Лесь? А ты чего без света сиди… – Он замолкает на полуслове.

Я краснею до корней волос, прекрасно понимая, как выглядит открывшаяся перед ним картина: полумрак, свечи, я и Макс за столиком, его рука на моей спине, да еще и мои последние слова о «романтичных парнях».

– Свет отключили! – быстро выпаливаю я, чувствуя, как щеки горят от неловкости. – Кофе пьем. Хочешь?

Игорь стоит в дверях, неподвижный как статуя.

– Нет. Зашел билет дать на завтра. Пойдешь?

Его голос звучит ровно, но я знаю его слишком хорошо, чтобы не заметить напряжение в плечах, в сжатой челюсти.

С тех пор как Игорь начал играть за «Вихрей», я не пропускала ни одного матча. Даже когда мы были в ссоре, я тайком приходила на арену, пряталась на самых верхних рядах и болела так, что на следующий день у меня пропадал голос. Конечно, Игорь знал, что я смотрю, и не подавал вида. А на следующий день мы делали вид, что и не ссорились вовсе.

Но теперь все иначе. Теперь у него есть Алена, которая будет сидеть в первом ряду, красивая и гордая, его новый талисман.

– Вообще, я собирался пригласить Лесю на свидание, так что мы, наверное, заняты, – вдруг говорит Макс, и я чуть не роняю стаканчик.

Тишина становится такой густой, что ее можно резать ножом.

Игорь медленно поворачивается к нему, и его взгляд – холодный, оценивающий – заставляет Макса слегка откинуться назад.

– Леся всегда ходит на матчи, – говорит Игорь, и в его голосе что-то такое, от чего у меня по спине пробегают мурашки.

Они оба смотрят на меня. Макс – с надеждой, Игорь – с чем-то, что я не могу распознать. Но мне хочется провалиться сквозь землю, исчезнуть, раствориться в воздухе.

– Макс, а правда, идем на хоккей! – вдруг вырывается у меня.

Их лица вытягиваются от изумления. Макс моргает, будто не уверен, что расслышал правильно. Игорь застывает с полуоткрытым ртом.

– Игорь, ты же достанешь билет Максу? – продолжаю я, слишком бодро, слишком неестественно. – Макс? Тебе понравится! И для продвижения полезно. Покажешь читателям, что ты в теме.

Судя по выражению их лиц, им обоим хочется меня придушить.

Но через секунду Игорь медленно кивает, не сводя глаз с Макса.

– Достану.

– Приду, – сквозь зубы отвечает Макс.

Игорь разворачивается и уходит не попрощавшись. Дверь закрывается за ним с тихим щелчком, но в абсолютной тишине он все равно звучит невероятно громко.

Я делаю вид, что не замечаю напряжения, и под предлогом разбора новой поставки отправляюсь на склад. Там я сижу на коробках, уткнувшись лицом в колени, и пытаюсь понять, что только что произошло.

Макс какое-то время еще снимает ролики в зале, но вскоре подходит ко мне, чтобы попрощаться.

– А после хоккея могу я рассчитывать на кофе? – спрашивает он тихо.

Я поднимаю на него глаза. Он милый. Добрый. Талантливый. И правда нравится мне – но не так, как…

Но нельзя же вечно страдать по Игорю. Мы друзья – и точка. И я слишком боюсь разрушить это, слишком боюсь, что, если первая сделаю шаг, все развалится.

– Конечно, – улыбаюсь я. – С большим удовольствием.

Макс уходит, а я остаюсь одна в темном магазине, при свете одной-единственной свечи, и думаю о том, что завтра мне предстоит провести вечер между двумя парнями, каждый из которых ждет от меня чего-то, чего я не могу дать.

Но хуже всего то, что один из них – это Игорь. А другой – нет.

Если бы я призналась родителям, что иду на свидание, они бы сошли с ума от беспокойства. Мама бы начала расспрашивать, кто этот мальчик, чем занимаются его родители, какие у него планы на будущее. Папа бы достал свой ноутбук и попытался найти информацию о Максе в соцсетях. А потом они бы устроили ему допрос при встрече, как в тех ужасных американских комедиях. Поэтому я вру, что иду к Лене – подруге детства, с которой мы почти не общаемся после того, как она перешла в частную гимназию.

– Мы давно не виделись, – говорю я, стоя перед зеркалом в спальне и примеряя третье платье за вечер. – Хотим обсудить начало учебного года, вспомнить старые времена.

Мама смотрит на меня с подозрением:

– Это ты для подруги платья перебираешь?

– Нет. Для