Его руки сомкнулись вокруг моих запястий, и он крепко сжал их за моей спиной. Он слегка зажал меня — недостаточно, чтобы вывести из равновесия, но достаточно, чтобы показать мне, что именно он имеет здесь власть.

Я зарычала.

— Быстро. Отпусти. Меня.

Вместо того, чтобы послушаться, он еще крепче сжал мои запястья. И по какой-то чертовой причине мои соски напряглись. Не столько от небольшой боли, сколько от демонстрации грубой мужской силы. Как бы ни бесило меня его доминирование, его мощь невероятно возбуждала.

Он уперся в меня своим членом — твердым, толстым и длинным.

— Я собираюсь трахнуть тебя, Агата. Трахнуть тебя так сильно и хорошо, что мой член будет единственным, что ты будешь помнить. Ты будешь помнить о нем каждую минуту. Ты будешь хотеть еще и еще. Ты забудешь обо всех мелочах, которые сейчас забивают тебе голову прямо сейчас. А потом ты кончишь так охренительно сильно, что не сможешь вспомнить свое имя. И ты будешь кричать, пока я буду кончать внутрь тебя.

Я сглотнула. Его слова вызвали в моем мозгу всевозможные образы, и я почувствовала, что становлюсь влажной.

— Есть два варианта. Ты можешь быть хорошей девочкой, и я буду обращаться с тобой, как с хорошей девочкой. Или ты можешь продолжать бросать мне вызов, и тогда ты пожалеешь об этом. Я знаю, как управлять твоим телом, Агата. Я знаю, как заставить тебя часами висеть на грани. Не думай, что я не сделаю этого. Я сделаю.

О, я верила ему. Но отступить? Я просто не могла найти в себе смирение, необходимое для этого. Конечно, я могла бы уйти. Он никогда не станет принуждать меня. Но он был прав в том, что говорил раньше: он заставит меня забыть о вещах, не дающих покоя. Я не хотела думать о проблемах ни минутой больше.

— Что мы выберем, Агата?

Я просто с вызовом смотрела на него.

— Детка, — сказал он мягко, почти печально, как будто я сама была своим злейшим врагом. Он запустил свободную руку в мои волосы и приник к моим губам. Но он не поцеловал меня. Нет. Он медленно провел кончиком языка по рту, облизывая мой шрам. С довольным вздохом я раздвинула губы, желая большего. Его язык погрузился внутрь, но лишь слегка коснулся кончика моего. Затем он стал покусывать уголки губ, посасывая верхнюю и царапая зубами нижнюю.

Искры вспыхивали, моя кровь закипала. И с меня было достаточно.

Я попыталась отстраниться, но он вцепился рукой в мои волосы и удержал меня на месте. Он приподнял голову не более чем на сантиметр и просто смотрел на меня, его рот был так близко и в то же время так далеко, дразня меня тем, чего я не смогла получить.

— Засранец, — прошипела я сквозь зубы.

— Это было некрасиво. Сейчас я отпущу твои запястья, но держи их на месте.

— Или...?

— Каждый раз, когда ты будешь сопротивляться, будет увеличивать время, которое я не позволю тебе кончить.

Я уставилась на него.

— Отвратительный расклад.

— Я говорил тебе, что если ты станешь сопротивляться, то в конце концов пожалеешь об этом. Все, что тебе нужно сделать, это быть хорошей для меня. А теперь садись, — так и держа меня за волосы, он надавил на мою голову, пока я не села на край кровати. Не сводя с меня глаз, он расстегнул ширинку. — Я хочу трахнуть это милое личико.

Правда? Что ж, это была не такая уж плохая идея. Он хорошо знал мое тело, правда, но это всегда работало в обе стороны. Я знала множество трюков, которые заставят его потерять контроль.

Обхватив себя кулаком, он провел по члену одним плавным движением, а затем провел головкой по моим губам.

— Открывай, — как только я это сделала, он вошел в меня. Без предупреждения. Никаких поблажек. Он не двигался. И не позволил двигаться мне. Его хватка на моих волосах не давала мне даже немного дернуться.

Горячий и твердый, он пульсировал у меня во рту. Я сглотнула, чтобы прочувствовать его немного лучше.

Он стиснул зубы и слегка откинул мою голову назад.

— Я собираюсь кончить тебе в горло, Агата. Ты все проглотишь, — а потом он начал двигаться, приковав взгляд к этому зрелищу. — Мне нравится видеть, как твой рот растягивается вокруг моего члена.

Герман не колебался. Он был грубым и безжалостным. Но он смотрел на меня как на кого-то… очень важного. В его взгляде был даже намек на гордость.

Вскоре моя челюсть начала болеть, а губы слегка онемели, но я все равно упорно сосала.

Впалые щеки и язык танцевали вокруг него. Я делала все, что, как я знала, приблизит его к разрядке. В то время как его член набухал и пульсировал, его хватка на моих волосах становилась все крепче, пока кожа головы не затрещала.

— Все, Агата, — он толкнулся бедрами вперед и взорвался у меня во рту с гортанным стоном. Я проглотила все целиком, не в силах сделать что-либо еще. Его хватка на моих волосах ослабла, и он погладил меня по голове, медленно вынимая член изо рта.

Я нахмурилась, когда он убрал член обратно в штаны.

— Мы еще не закончили, — сказала я.

Глава 17

Губы Германа дернулись в намеке на улыбку.

— Ты сможешь получить мой член, когда я буду готов к этому. А теперь встань, — я так и сделала, и его руки обхватили мое лицо, а большой палец провел по губам. — У тебя очень талантливый ротик. Хорошо, что он мой, — он поцеловал меня. Мягко. Сладко. — Ты можешь двигать руками, — он массировал мои плечи, пальцы впивались в мышцы и гладили, пока конечности не стали свободными и расслабленными.

Он сделал шаг назад и сложил руки на груди.

— Раздевайся.

Итак, мы вернулись к тому, с чего начали. Я стиснула зубы.

— Это первый.

— Что?

— Это первый оргазм, который ты не получишь. Если ты и дальше будешь медлить, просто чтобы поиздеваться, будет второй. Потом третий. И так далее.

Сукин сын. Глядя на него, я без слов начала раздеваться, в том, как я это делала, не было ничего сексуального или соблазнительного. Нет, я была в ярости и дала ему это понять.

Его глаза впивались в каждый сантиметр, который я открывала, пока, наконец, я не оказалась перед ним обнаженной.

— У тебя действительно красивое тело, Агата, — шагнув вперед, он улыбнулся. — А теперь я собираюсь поиграть с ним.