Постепенно Прада успокоилась и завозилась, выбираясь из объятий хозяйки. Смотрите, какая независимая! Теннисон поставила ее на кирпичный пол и открыла сетчатую дверь. Собачка проковыляла по ухоженной лужайке и тут же присела «по-большому». Отлично. Теперь еще и это убирать. Довольно символично – сегодня все через одно место.

Теннисон опустилась на табурет, одиноко стоявший в углу, откуда она могла присматривать за Прадой. В одной статье говорилось, что мелких собачек может унести сова или койот, так что оставлять их одних нельзя. Когда открылась дверь с кухни, Теннисон, сосредоточенная на согнувшейся в три погибели фигурке, чуть не вскрикнула от неожиданности.

В свете полной луны показалась Мелани, взвинченная до крайней степени. Надо было бы, наверное, как-то предупредить о своем присутствии, однако не хотелось выслушивать истерику из-за крема, бурбона и собачьей мочи по всему полу. Ничего, Мел сейчас переведет дух, расправит плечи и вернется обратно разгребать проблемы. В этом бывшая подруга была мастерицей.

Однако произошедшее дальше заставило Теннисон изумленно приподнять брови. Заставило бы, если бы ей только в четверг не закачали ботокс.

Миссис Примерная Девочка достала пакетик из-под статуэтки лягушки и вытянула оттуда сигарету.

Обе они начали курить на предпоследнем году обучения в школе. Решили, что так будут круче смотреться с миниатюрными бутылочками слабоалкогольного пива на традиционных пятничных вечеринках, когда после игры школьной футбольной команды все выезжали в поле и, составив машины в кружок, тусовались у костра. Поэтому однажды в понедельник Теннисон купила пачку сигарет в одном занюханном магазинчике, владелец которого – маленький китаец – почти не говорил по-английски и не понял, что перед ним несовершеннолетняя. Всю неделю они с Мелани практиковались, чтобы не закашляться и суметь прикурить с первого раза. Теннисон на самом деле не особо понравилось, зато у Мелани на удивление здорово получалось, и она действительно выглядела круто. С тех пор она и полюбила выкурить сигаретку после выпивки.

– Я бы тоже не отказалась, – проговорила Теннисон, вставая и подходя ближе.

– Иди к черту, – сверкнула глазами Мелани, засовывая пакет обратно лягушке под зад.

– Только после тебя, – продолжила Теннисон их старую шутку. Мелани придумала ее, насмотревшись старых фильмов про Джеймса Бонда по телевизору. Там агент 007 всегда произносил какую-нибудь забавную фразу перед тем, как прикончить очередного злодея. Глупые шуточки из детства – как неожиданно они иногда всплывают…

Мелани чуть заметно усмехнулась и не стала возражать, когда Теннисон достала пакет, вытряхнула сигарету и, прикурив, затянулась и выпустила дым.

– Да, дерьмовая вышла сценка…

– Угу. Тебе спасибо, что притащила свою собачонку. Я и не представляла, какая мощная от нее эмоциональная поддержка! Может, одолжишь мне на пару дней? – саркастически протянула Мелани. Потом ткнула пальцем в сторону лужайки, где все еще тужилась Прада. – Это ты тоже уберешь!

– У нее просто многодневный запор…

– Попробуй сменить корм. С Поппи помогло.

– Слушай, мне правда жаль. Не стоило ее приносить, извини.

И это была правда. Однако штука в том, что Теннисон действительно вроде как полюбила щеночка. Раньше ей никогда не хотелось завести питомца. Она росла в большой семье, где домашних животных и так было хоть отбавляй, а гулять с ними, кормить и убирать постоянно доставалось ей, как самой младшей. И все эти совки-лотки ее в конце концов так задолбали, что во взрослой жизни и мыслей таких не возникало. К тому же последние лет пятнадцать прошли в постоянных путешествиях и поездках, и тем более не хотелось себя связывать. Однако Теннисон как-то забыла приятную тяжесть питомца у себя на коленях или уютное, домашнее ощущение его искренней привязанности. Щенячьи «поцелуи» или очаровательное волнение, охватывавшее Праду, стоило хозяйке появиться в комнате, смягчали раздражение по поводу испорченного ковра в гостиной. Все же не так одиноко себя чувствуешь.

Конечно, не настолько Теннисон и страдала от одиночества… По бывшему мужу она не особо скучала. Тот все равно постоянно пропадал в командировках. После того как Эндрю закончил школу и уехал в университет, она проводила время в ресторанах и за прочими развлечениями, пока Роберт разъезжал по делам (и трахал секретаршу). Теннисон навещала сына в Фейетвилле и даже отважно пыталась ходить с Эндрю в пешие походы, чтобы насладиться природными красотами. Ключевое слово здесь «пыталась». Ее так и не увлекли ни сплав на каяках по реке Баффало, ни лазанье по утесам в различных национальных парках. Потом посчастливилось обрести союзника против комаров и уродливых туристских ботинок – появилась Эмма, которую тоже больше привлекали магазины и рестораны. В общем, жизнь била ключом. Однако когда развод был окончательно завершен и Теннисон осталась на Манхэттене по-настоящему одна и со статусом «в активном поиске», она вдруг ощутила себя самозванкой, пытающейся вернуться к чему-то давно забытому – да и нужному ли?

Возможно, поэтому она и оказалась здесь – там, где когда-то чувствовала себя настоящей. Когда-то она считала этот город своим. Когда-то, когда была молодой, уверенной в себе и готовой взять весь мир штурмом. С мечтами, амбициями и надежным, безопасным местом, где каждый вечер могла приклонить голову. Наверное, именно эту часть себя Теннисон и хотелось вернуть – ту, которая верила, что у нее есть что дать миру. Она сама не знала – что, но собиралась выяснить по ходу действия.

Или, быть может, глубоко внутри, под дорогими грудными имплантами и ботоксом, таилось желание восстановить однажды действительно разрушенное. Ту единственную ошибку, которую нельзя было ни исправить, ни загладить, ни предать забвению.

Нарушенное тогда обещание причинило Мелани боль. В тот момент Теннисон это не заботило. А сейчас? Сложно сказать. Она не была уверена ни в чем, что касалось бывшей подруги.

Мелани не отвечала, только молча затягивалась и выпускала облачка дыма в великолепие ночного неба.

– Ты слышала, что я сказала?

– Слышала. Не знаю, то ли сказать «ладно, проехали», то ли продолжать злиться. Последнее приятней.

Теннисон рассмеялась, потому что тоже не знала, что делать. Все было сложно, но этого и следовало ожидать. Как-никак, некогда Мелани украла у нее Кита, а сама Теннисон потом слегка перебрала на их дурацкой свадьбе и запалила костер, в котором их дружба сгорела дотла. Даже угольков не осталось. Один пепел.

– Не вижу ничего веселого, – буркнула Мелани.

Теннисон знала, что та имеет в виду не катастрофу с тортом и собаками, а всю помолвку в целом. Это неудовольствие чувствовалось еще за ужином в честь выпускного. Не совсем понятно только, по какому поводу – то ли из-за того, что Эндрю и Эмма так молоды, то ли потому что теперь они будут связаны на всю жизнь… ну, или сколько там продлится их брак. Теннисон, наученная горьким опытом, больше не верила в «пока смерть не разлучит вас».

В любом случае несправедливо переносить свои обиды на детей. В конце концов, те даже не знают о том, что произошло. По крайней мере, Теннисон им ничего не говорила. Узнав, что Эмма – дочь Мелани и Кита, упомянула лишь как можно осторожнее, что когда-то они дружили, однако потом потеряли связь, как это часто случалось до появления интернета и смартфонов. Разумеется, ни слова о том, что они разругались сознательно.

Возможно, лучше было бы сказать правду, но не хотелось оговаривать Мелани перед дочерью. Ну и как объяснить девушке, что ее мать украла у Теннисон парня, а та, разозлившись, в отместку выдала тайну, о которой обещала молчать? Да еще заявила о ней во всеуслышание…

Пожалуй, Теннисон любила цирк, но становиться звездой этого представления ей уже не хотелось.

Конечно, если немного отвлечься от эмоций, то, что произошло между Мелани и Китом, когда они вместе поступили в колледж, вполне понятно. В театре учишься абстрагироваться от персонажей, чтобы понять их действия и мотивы. Ну и получалось вот что: