Если Кейн не любит сладкое, я буду не против съесть всё печенье самостоятельно.

Жизнь была слишком коротка, чтобы отказываться от десертов в субботние вечера. И мои формы не простили бы мне этого.

Громкий порыв ветра пронёсся по Эйрстриму, и я выглянула в окно. Ветер неуклонно усиливался весь день, и верхушки деревьев теперь исполняли не классический медленный танец, а настоящую польку.

Не желая, чтобы стул, который я поставила снаружи, унесло ветром с горы, я выскочила за дверь, чтобы сложить его.

— Привет, — глубокий баритон Кейна привлёк моё внимание.

Я обернулась и увидела, как он шагает по дорожке между нашими домами. Стул выскользнул из моих рук.

— Привет, — выдохнула я, окидывая взглядом это великолепие.

На Кейне были обычные для него коричневые брюки — кажется, они назывались Кархартт. В магазине спорттоваров в Калиспелле, где я купила свою новую сковороду, было много вешалок с этими толстыми холщовыми штанами. По-видимому, они были самым распространённым товаром в мужской одежде Монтаны из-за своей долговечности.

Стянув их с его узких бёдер, я поняла, что они тяжелее джинсов. Наблюдая, как он покидает мой фургон, без рубашки и всё ещё лоснящийся от пота, я поняла, что они подчёркивают его невероятную задницу.

Я оторвала взгляд от его мускулистых бёдер, изгибающихся под моей новой любимой маркой брюк, и продолжила изучать его, поднимаясь к его плоскому животу.

На нём была защитно-зелёная хенли, рукава её были закатаны, обнажая предплечья. Его кожа была загорелой, и через тонкую кожу пробивались извивающиеся вены. Ткань вокруг его бицепсов была натянута, а расстёгнутые пуговицы воротника показывали намёк на волосы, которые покрывали его грудные мышцы.

Мой взгляд переместился выше к его лицу, и я облизнула губы. Даже моё печенье не было таким аппетитным, как Кейн Рейнольдс.

Цвет его рубашки выделял зелень его глаз, а золотые крапинки были темнее, больше похожие на медь. Сегодня он побрил бороду. Она всё так же оставалась густой, но была сбрита достаточно, чтобы я могла увидеть контуры его квадратной челюсти.

Боже мой, он сделал это для меня. С головы до ног Кейн Рейнольдс был волшебным.

От одного его вида мои женские части затрепетали, а сердце сделало забавное сальто. Даже в период нашей влюблённости, моё сердце не трепетало из-за Адама. Я отказываюсь думать о том, что это значит.

Вместо этого я представила Адама в одежде Кейна и мне пришлось подавить смех. Адам выглядел бы в этой одежде как настоящий дурак, самозванец, который пытался изобразить суровый характер. Ему не хватало природной выдержки и остроты Кейна.

Длинные ноги моего соседа быстро сокращали расстояние между нами, и прежде чем я успела перестать пялиться, он уже стоял передо мной.

— Привет, — повторила я. — Как дела?

— Хорошо. — Он наклонился за стулом, о котором я забыла, сложил его и опёр на фургон.

— Ты как раз вовремя. Я начала готовить ужин, но совсем забыла спросить, что ты ешь. Стейк с картошкой?

Он кивнул.

— Просто прекрасно.

— Хорошо. Хочешь пива или вина? У меня есть красное и белое. — А также газированная вода, молоко и три вида содовой на случай, если он не пьёт.

— Пиво — это прекрасно.

Почему он продолжал бормотать короткие ответы? Я снова вспотела, но улыбнулась, надеясь успокоить его.

У него был странный взгляд, который я видела пару раз за последний день. Его рот скривился набок, не совсем нахмурившись, а только начав. Его брови сошлись в центре, образовав глубокую складку над широкой переносицей. И его глаза, казалось, потухли то в фокусе, то вне его, как будто он разрывался между прошлым и настоящим. Золотые, коричневые и зеленые завитки потускнели, превратившись в мутную смесь всех трёх цветов.

Мне хотелось обнять его.

Но вместо того, чтобы обнять его за широкие плечи, я сделала единственное, что пришло мне в голову, чтобы привлечь его внимание.

Я начала что-то говорить.

— Ты когда-нибудь видел его изнутри? — Я указала на свой будущий дом. — Там была святыня шестидесятых. Мне пришлось переделать всё, потому что всё выглядело так, будто там блевала психоделическая радуга. Я никогда в жизни не видела ничего более отвратительного.

Он моргнул, его взгляд сфокусировался, и он взглянул на дом. Затем он повернулся к куче у контейнера с мусором.

— Если эти жёлтые шкафы являются каким-то показателем, я рад, что был избавлен от этого опыта.

Я хихикнула.

— Это навсегда запечатлелось в моей памяти. Но я тоже рада за тебя.

— Как продвигается реконструкция?

— Медленнее, чем хотелось бы. — Я вздохнула. — Но уже почти всё разрушено, так что скоро бригада приступит к следующему этапу. К счастью для меня, дом имеет прочную конструкцию, так что им не нужно устранять массу фундаментальных проблем.

Сделать его красивым было достаточно сложно. В дополнение к косметическим обновлениям от пола до потолка я убрала несколько стен, чтобы открыть гостиную и кухню. А главная ванная комната должна была быть полностью перестроена, чтобы дать мне больше места для хранения вещей.

Возможно, я такая одна, но мне нравилось иметь под рукой обилие банных полотенец. Однажды я надеялась встретить парня, который захотел бы приходить ко мне и иногда проводить ночь у меня. Мой будущий любовник тоже заслуживал плюшевые полотенца после утреннего душа.

— Может быть, после ужина ты проведёшь мне экскурсию, — сказал Кейн.

— С удовольствием. Заходи. — Я первая вошла в фургон, а Кейн последовал за мной.

В тот момент, когда дверь за ним закрылась, воздух потяжелел. Мой взгляд упал на диван, и мои щёки вспыхнули. Только вчера он уложил меня на этот диван. Только вчера он был внутри меня, заставляя меня потерять всякий контроль.

Когда я оглянулась через плечо, его глаза были прикованы к дивану. Цвета горели ярко и ясно. Они были электрическими. Его грудь вздымалась от коротких, неглубоких вдохов. Произошедшее вчера тоже было свежо в его памяти.

Мог ли Кейн быть тем парнем, который будет использовать мои запасные полотенца? Мой мозг кричал Опасно! Опасно! и я прогнала образ его, выходящего из моего будущего душа, голого и мокрого.

Я прочистила горло.

— Чувствуй себя как дома.

Он моргнул, затем отошёл от дивана, чтобы сесть за стол, пока я подошла к холодильнику и достала пиво для него.

Быстрым движением руки он открутил крышку и поднёс тёмное стекло к губам. Его кадык дернулся, когда он сделал один большой глоток.

Я