Игнат что-то хотел сказать, но звонок телефона не дал ему этого сделать.

— Ответь, — проговорила я тихо, и он кивнул. Взял лежащий неподалеку телефон, сказал несколько слов и отключился с довольной улыбкой.

— Кто это был? — спросила я, отпив из бокала.

— Отец. Сказал, что вернутся утром — они приплыли на какой-то остров, чтобы увидеть звездное море. Так что мы одни до самого рассвета, — прошептал Игнат, беря меня за подбородок. Мои губы чуть приоткрылись, и он не сдержался от того, чтобы прикусить нижнюю, словно показывая, кто здесь главный. А потом отпустил, чтобы проложить дорожку из поцелуев до самой шеи.

— Совсем одни? — прищурилась я, рисуя узоры на его загорелом предплечье. Я знала, что случится сейчас между нами.

— Совсем. Я хочу тебя, — вдруг без перехода сказал Игнат, взял бокал из моей руки, поставил куда-то и прижался своим лбом к моему. — Прямо сейчас. Очень хочу.

— Я тоже, — едва слышно ответила я и первой буквально впилась в его губы, зарываясь пальцами в волосы.

Я целовала Игната, как ненормальная, жадно и отчаянно. Будто последний раз в жизни. Лихорадочно обнимала за плечи, чувствуя, как внизу живота закручивалась теплая спираль желания. Задыхалась от откровенных ласк. Большие ладони Игната скользили по моему наполовину обнаженному телу — каждое движение было глубоким и быстрым. Они касались моей груди, сминали бедра, ласково поглаживали меня между ног сквозь ткань купальника. Несколько раз он отодвигал ткань в сторону и дотрагивался до нежной чувствительной кожи, начиная массировать клитор круговыми движениями — знал, что от этого я теряю голову.

Меня окутал жар возбуждения, которому я не могла противиться. Все, что я хотела сейчас, так это его любовь, его душу и его тело. Тело особенно сильно. До криков. До изнеможения. До закусанных в кровь губ.

«Пожалуйста, пожалуйста, сделай это» — твердила я мысленно, начав терять контроль над своим телом.

Руки Игната привычно оказались за моей спиной, развязывая верх купальника, и едва только я освободилась от него, как Игнат припал губами к моей обнаженной потяжелевшей от ощущений груди, заставляя выгнуть спину и прошептать его имя. В ответ я запустила пальцы под пояс его пляжных шортов, сжав его твердый член у основания и не найдя в этом ничего пошлого. Моя ладонь привычно заскользила вверх-вниз — я выучила ритм, который заводил Игната. Я помнила, как ему нравится, и ловила кайф от того, что могу делать ему приятно.

— Хорошая девочка, — тяжело дыша проговорил Игнат, спуская шорты вниз. — Моя красивая хорошая девочка…

Смеясь, он уронил меня спиной на одеяло, песок под которым все еще был теплым, снова впился в рот поцелуем, не прекращая играть с грудью. Это было так чувственно, что я непроизвольно сжала колени — слишком сильно хотелось, чтобы Игнат коснулся меня там. Он сразу понял это, и его пальцы скользнули по животу к бедрам, чтобы стянуть низ купальника до колен. Раздвинув ноги, Игнат сначала начал поглаживать меня по внутренней части бедер, затем коснулся самого чувствительного местечка, заставив вскрикнуть. Приятно закружилась голова, пульс зачастил, отдаваясь в висках, а когда Игнат осторожно ввел палец, я вздрогнула.

— Малышка, ты такая мокрая, — проговорил он мне в губы, двигая рукой.

Я никогда не думала, что такие слова способны заводить. Они всегда казались мне какой-то глупостью, но сейчас я, слыша голос Игната, просто с ума сходила от ощущений, и его слова заставляли дыхание сбиваться еще сильнее. То, что происходило между нами, было чем-то прекрасным, балансирующим на грани между волшебством и пошлостью.

Не убирая палец, Игнат склонился ко мне и добавил ласки языком. С моих губ сорвались стоны, и я знала, что их слышит только океан и звезды над нами. Охвативший меня жар стал невыносимым, и все, что я сейчас хотела — только его. Человека, которого люблю до безумия. Игнат знал это и продолжал, держа нужный мне ритм и касаясь горячим языком именно там, где ощущения были на максимуме. Он довел меня до пика, заставив задрожать ноги, а когда я пыталась отдышаться, целовал в живот, щекоча волосами и говорил, как ему хорошо со мной.

Дав мне отойти, Игнат полностью снял с меня белье, избавился от шорт, надел презерватив, пачку которых предусмотрительно взял с собой, и навис надо мной, перенося вес на руки. Я смотрела в его глаза и видела в них желание и любовь.

— Точно хочешь? — спросил Игнат хрипло. Он был на грани и едва сдерживался. Я знала это и была благодарна ему за то, каким заботливым он был. И за то, что мой первый раз был здесь, в райском месте, под невероятными звездами и шум прибоя.

— Точно, милый, — отозвалась я, кладя руки ему на поясницу. — Пожалуйста.

— Я буду осторожным, — пообещал Игнат.

Он вошел в меня плавно, продолжая целовать, и вместе с долгожданной наполненностью я почувствовала боль. Не такую острую, о которой рассказывали некоторые мои подружки, утверждая, что это ужасно, скорее тягучую, мягко разливающуюся по низу живота. Приятную боль. Наверное, Игнат что-то почувствовал, а может быть, я застонала ему в губы, но он остановился, приподнялся на кулаках и спросил, тяжело дыша:

— Больно? Мне перестать?

— Нет, продолжай… Только медленно, ладно?

Игнат смазанно целовал меня в губы. Движения его бедер были аккуратными, неспешными — он давал мне возможность привыкнуть к нему. А когда понял, что боль почти растворилась, ускорился. Я попыталась расслабиться, отдаваясь ритму, и чувствовала удовольствие не от самого секса, а скорее, от того, что рядом был любимый человек. Не просто рядом — во мне. И он мой, мой, только мой. Я никому его не отдам.

С моих губ сами собой срывались сдавленные стоны, и я широко распахнутыми глазами смотрела на звезды. Эти звезды были не только на небе — они были во мне. Сверкали, искрили, рассыпались на звездную пыль, наполняя вены. Я сама будто стала звездой, находясь в стальных объятиях Игната. Когда его мышцы напряглись,