– Мам, это не телефонный разговор. Но мы решили.

– Вечно на маму времени нет, – упрёк не достиг цели, я лишь усмехнулся. – Ты бы приехал, познакомил нас с Ириной.

– Пока рано, мам. Но, думаю, скоро.

– Вот и хорошо. Только заранее предупреди, пирогов напеку.

– Договорились. Мам, очень прошу. Не трогай Веру. Мы сами разберёмся.

– Больно надо после такого. Пока, сыночек.

– Папе привет. Пока.

Я снова встал на защиту пока ещё жены. И считаю это правильным. Мама сейчас полностью не права. По всем миллиардным пунктам. Вера не обязана продолжать через не могу общаться с той, которая раньше и не скрывала своего негатива. По сути, через какое-то небольшое время моя мать и бывшая жена станут чужими. Но я по-прежнему не позволю безосновательно обижать Веру, хотя бы в память о счастливо прожитых годах.

***

Немного задержавшись на работе, летел к гостинице, в которой работала моя маленькая. Ирина с сыном уже стояли на гостиничной парковке, и, завидев меня, она помахала рукой.

– Привет, не замёрзли? – сына Ирины видел второй раз, поэтому сейчас хотел максимально ему понравиться.

– Всё хорошо, подышали воздухом.

Мальчик бухнулся на заднее сиденье, даже не взглянув на меня, и тут же уткнулся в телефон. Ирина села рядом, провела ладошкой по щеке и невесомо поцеловала в губы.

– Я соскучилась, любимый, – тихо прошептала, когда я незаметно сжал её бедро под длинным осенним пальто.

– Я тоже, малыш. Есть маленькие новости, но сначала мы едем смотреть квартиру. И если нам она понравится, то можем сразу остаться. С хозяином я договорился.

– Замечательно! А то после утрешнего происшествия я очень боюсь возвращаться, – Ирина кинула взгляд через плечо на сына и закусила губу. Я лишь кивнул в понимании. – Как бы нам вещи потом забрать…

– Что-нибудь придумаем. Давай решать проблемы по мере их поступления.

Хороший микрорайон, несколько больших высоток и много парковочных мест. Я по достоинству оценил место, где мы собирались смотреть квартиру, и внутренне желал, чтобы всё срослось с квартиросдатчиком. Хозяин, моего возраста мужик, ждал у подъезда и, как только мы все подошли, сразу повёл в здание, попутно расписывая прелести проживания в данном доме.

– Большая двушка. Мебель почти новая, отопление центральное, горячую воду не отключают. Проходите, – он открыл дверь, а я пропустил вперёд Ирину с сыном. – Давайте начнём с кухни, – Иван рукой показал Ирине направление.

Вова, не расставаясь с гаджетом, сел на мягкую скамеечку в прихожей, а я двинулся за остальными. Пока мне всё нравилось. Современная просторная кухня с кучей ящиков, стеллажей, полок и большим обеденным столом. Порадовала мойка и кофемашина, хотя я больше сам люблю варить кофе.

– Ну, как тебе? – встал рядом с Ириной, которая со счастливой улыбкой осматривала кухню.

– Очень нравится.

– Плита электрическая, индукционная, – продолжал Иван. – Теперь остальные комнаты?

А через полчаса я переводил внушительную сумму за три месяца проживания. Дороговато выходило, но эта квартира того стоила. Да и то счастье, которое плескалось в глазах моей любимой, тоже стоило этих денег. Ничего, скоро квартальная премия, закрою небольшую дыру в кошельке.

– Вов, как тебе твоя комната? – зашёл к мальчику, пока Ирина принимала душ, а я ждал доставку нашего первого совместного ужина в новом жилье.

– Нормальная… Влад.

Пацан лежал на односпальной кровати ещё в куртке и снова с телефоном в руках. Такой ответ меня слегка задел. Я ему в отцы гожусь, а он… Ладно, разберёмся. Оперевшись плечом на дверной проём, решил дальше налаживать контакт.

– Скоро ужин привезут. Рыбу ешь?

– Нет. Пельмени хочу.

– Ясно, но их нет. Вова, а что ты любишь из еды?

– Пиццу. А рыбу терпеть не могу, – он перевернулся на бок ко мне спиной.

– Вова, я вообще-то с тобой разговариваю. Невежливо спиной поворачиваться.

– И что ты мне сделаешь? Ты мне не папа, чтобы я тебя слушался.

Вот это поворот! А ведь я пацана в расчёт не брал. Думал, раз он младше моего сына, так, значит, с ним проблем не будет. Ошибся. Скрипнув зубами, вышел из комнаты как раз в тот момент, когда Ирина выплыла из ванной с полотенцем, румяная после горячего душа.

– Владик, что случилось?

– Случилось то, что первый контакт с твоим сыном вылился в «ты не мой папа, чтобы я тебя слушался», – а ведь мысль пожить без детей мне всё больше нравилась.

– Ой! Милый, не обижайся на Вовочку. Ему сейчас тяжело, и я просто уверена, он не хотел тебя обидеть, – Ирина прижалась тёплым телом, заглядывая в глаза. – Я с ним поговорю. У нас всё будет хорошо.

Она мило поджала губы, и я почти растаял. Приобнял одной рукой, целуя её за ухом.

– Я тоже этого хочу. Хватит мне и того, что родной сын нагрубил.

Близость Ирины мгновенно успокоила. Пожалел, что вместе с ней не принял душ, вот там бы и произошёл наш первый секс в новом жилище.

– Мне полотенце найдётся? – уже вовсю посасывал её мочку, возбуждаясь от фантазии.

– Конечно, прихватила с работы.

– Может, спинку потрёшь с продолжением?

– Владик, давай позже, когда Вова уснёт в постельке?

– Хорошо. Не пропусти доставку.

Глава 10

Вера

Ночь прошла как в тумане. Я снова долго не могла уснуть. Голова раскалывалась, а обезболивающие ни черта не помогали. Я долго гоняла мысли в голове о случившемся. Сын повёл себя по отношению ко мне как настоящий мужчина, но ссорить и тем более оставлять врагами родного отца и ребёнка желания не было. Со своей стороны я сделала всё, что смогла, и очень рассчитывала на благоразумие Кости.

Периодически появлялся тревожный сон, давая небольшой отдых, а потом снова из царства морфея выдёргивала жестокая реальность. Сколько раз сменялась череда короткого сна и бодрствования, я сбилась со счёта…и чуть не проспала. Третий будильник безобразно ворвался в сон, а молоточки в висках напомнили о том, что я ещё жива.

Муж снова уехал раньше. И снова я радовалась, что не придётся его видеть, и гнала мысли, что ради меня он таких подвигов в последнее время не совершал. Сердцем чувствую, что, получив свободу, Влад именно ради той женщины рано сбегает из дома. Снова горькая обида разлилась горечью. Как же противно! Спешу в ванную, чтобы почистить зубы, привести себя в порядок и снова выглядеть более-менее прилично для посторонних людей. Но смотрю на себя и снова рыдать в голос хочется. За прошедшие два дня совсем себя не узнаю. Лицо осунулось, скулы стали острее, глаза… глаза