- Сынок, ты как? - спросила мать срывающимся голосом. - Я только что узнала об отце... Боже, бедный Костя! Надеюсь, все обойдется. Он не заслужил... Не заслужил такого! Эта проститутка его довела! Слава богу, что она больше не сможет портить ему жизнь. Бог ее наказал! Еще и дочь с собой прихватила! Но ничего, сама виновата, она...
- Хватит. - Всего одно слово, но сказанное так твердо и холодно, что мать замолчала.
- Что хватит, мой хороший? - прошептала мать потерянно.
- Никогда не говори этого при мне.
- Игнат, мальчик мой, ты что же, встал на ее сторону? - в голосе матери послышались истерические нотки.
- Я сказал, мама, хватит, - попросил Игнат. - И скажу еще раз - последний. Больше повторять не стану. Не говори о них так. Ни о Лене, ни о ее дочери. Не радуйся, что их больше нет.
- Иначе что? - выкрикнула мать.
- Иначе мы не сможем общаться, - сказал Игнат на удивление спокойной.
- Ты такой же, как отец!
- Это прозвучало будто проклятье.
Мать бросила трубку, но спустя пару минут перезвонила. Сказала, что ей жаль, и что она тоже волнуется из-за отца. Даже извинилась. Сказала, что несет чушь от страха. Очень боится потерять Костю.
- Ты же знаешь, я до сих пор считаю твоего отца близким человеком, - сказала она. - Несмотря ни на какие его измены. Он единственный мужчина, которого я любила. И, наверное, люблю до сих пор. Пожалуйста, сыночек, звони мне, говори, как отец. Я ведь тоже с ума схожу.
- Хорошо, - пообещал Игнат устало.
- Что вообще случилось, сыночек? Из-за чего погибла эта женщина?
- Авария, - только и ответил он.
- Ох. Знаешь, я сказала дикую вещь - про ее дочку. Что дочь с собой прихватила. Сама не знаю, как это вырвалось, - призналась мать. - Просто вдруг подумала, как... как... было больно, когда наша Катюша ушла. Нельзя так было говорить. Но я не радовалась, поверь. Не радовалась.
Она расплакалась, но быстро взяла себя в руки, даже сказала, что отец - сильный и выкарабкается.
Игнат попрощался с матерью буквально за пару минут до того, как вернулись Антон и его люди. Игнат был уверен, что им удалось узнать от Стаса все, что было нужно - глава службы безопасности подтвердил это кивком.
- Мы проверили его слова. Тарасевич действительно был в клубе. Судя по записям с камер, выехал примерно через полчаса после того, как Лена покинула его дом. И до утра находился в одном из клубов вместе со своим помощником. Только что-то мне он не нравится, - нахмурился Антон. - Юлит много. Да и бэкграунд у него интересный. Когда-то входил в известную преступную группировку, и один из немногих не погиб на разборках и не попал за решётку.
- Думаешь, это все-таки он сдал Лену ее бывшему? - нервно спросил Игнат.
- Пока не знаю. Нужно лучше прощупать Тарасевича.
- Тогда сделай это. Сейчас едем к отцу в больницу.
И они погнали. За окном было уже светло, но в душе поселилась вечная темнота.
***
- Тупорылая малолетка, - прошипел Стас, приводя себя в порядок после гостей - сыночка Елецкого вместе с охраной. - Молоко на губах не обсохло, а гонору... Сученыш.
Его бесил Игнат - надменный сосунок, который решил, что ему все дозволено. Бесило то, что приходилось пресмыкаться перед ним и играть роль испуганного идиота, который ничего не знает и ничего не понимает - кстати, вполне успешно. Но еще больше бесило то, что придется звонить Вальзеру и рассказывать, что его драгоценная дочка, которую он с таким трудом отыскал, попала в аварию. Жива-здорова, но лицо попортила и потребуется некоторое время, чтобы восстановиться. К счастью, Вальзер видел лишь старую фотографию дочери, поэтому провернуть дело с подменой девок будет легче. Знакомый пластический хирург, который задолжал Стасу крупную сумму денег, обещал сделать из Ярославы если не точную копию Влады, то очень похожую на нее девушку. Волосы можно покрасить, в глаза вставить линзы. Фигуры и рост у них похожи, разве что Влада была худее. Но ничего, дочь Ленки можно не кормить какое-то время - тоже сбросит. Анализ ДНК уже у него на руках. Есть вероятность, что Вальзер захочет сделать дополнительный анализ, но Стас был уверен, что проблемы нужно было решать по мере их поступления.
Его план был шит белыми нитками. Но другого выбора не было. Вальзер задушил бы его собственными руками, узнай он о смерти дочери, которую так искал. А Ленка сама виновата, стерва тупая. Не пришла бы к нему, ничего бы и не случилось! Пусть искупает свою вину вместе с дочуркой. Девка будет играть отродье Вальера, который на старость лет стал сентиментальным. А Ленка станет его заложницей. Залогом если не счастливой, то куда более долгой жизни. Жизнь Станислав Тарасевич любил, а Вальзера боялся больше Елецкого, против которого пошел.
Впрочем, пока что все шло по плану. Благодаря счастливому стечению обстоятельств, камер рядом с его офисом в Андреевке не было. Никто не знал, что он выехал следом за машиной Лены, в которой пряталась Влада, решившая сбежать. Камеры зафиксировали его машину спустя полчаса, когда он направился в клуб, обеспечивая себе алиби. И никто не знал, что Ленка и ее дочурка на другой машине отправились в клинику того самого пластического хирурга, который задолжал ему бабки. Кочевряжился, конечно, говорил, что дело подсудное, но все же угрозы и сила денег взяли свое - он тайно расположил мать и дочь в своей клинике под вымышленными именами, пообещав поменять Ярославе лицо и выходить Ленку, которая пострадала серьезнее. И через верного человека связался с начальником бюро судебно-медицинской экспертизы, которого собирался подкупить.
Стас слишком сильно любил жизнь, чтобы сдаваться. Он впихнет Вальзеру дочурку и исчезнет. И плевать на бизнес. Бабок он сколотил достаточно. На счастливую старость на Лазурном берегу хватит. А Елецкий пусть хавает версию, что Ленку нашел бывший муж.
Было и еще кое-что. Стасу нравилась мысль о том, что он может обвести вокруг пальца таких людей, как Вальзер и Елецкий.
Глава 11. Надежда на спасение
Меня хотели стереть с лица земли. Вернее, почти сделали это. Я чувствовала, что исчезаю, растворяюсь в воздухе, с каждым выдохом теряя себя. Свою личность. Свою душу.
Пожалуйста, помогите...
Эти слова заменили молитвы. Я мысленно шептала их, свернувшись в клубочек на краю кровати, словно бездомная кошка.
Я не знала, что с моим лицом - бинты не
давали возможности понять это, да и зеркал в моей темнице не было. Если смотреться, то только в окно, на котором появились решетки. Я знала лишь то, что мне сделали несколько операций. И постоянно чувствовала боль, которая ни в какое сравнение не шла с болью душевной. Но я даже плакать не могла - из-за операций. И научилась плакать без слез.
Два доктора, которых я видела, и две медсестры, которые были прикреплены ко мне, делали вид, что я обычный пациент, и все, что происходит, это нормально, хотя я пыталась рассказать им правду. Просила помощи, умоляла позвонить в полицию или связаться с Костей, потому что была уверена - он мне поможет. Но как только я заводила эти разговоры, мне что-то вкалывали, и я засыпала. Иногда от отчаянного бессилия у меня случались истерики, и один раз я буквально билась о стены, крича, чтобы меня выпустили. После этого ко мне вновь приехал Стас - посреди ночи. Он замахнулся в ярости, чтобы ударить меня по лицу, но вспомнил, что лучше не делать этого. И ударил в живот - так, что я упала на пол, задыхаясь и ловя открытым ртом воздух, ставший горячим.
- Слушай, ты, сучка, веди себя прилично, - прошипел этот урод. - Мы же договорились с тобой. Ты теперь другой человек. И пока ты ведешь себя послушно, я не трогаю твою мать. Или ты хочешь, чтобы мамочка пострадала? Отвечай, хочешь?
- Н-нет, - едва слышно прошептала я.
- Тогда веди себя тихо. Твоя задача - поскорее выйти из этого места с новым личиком. И делать все, что я тебе велю. Иначе и сама сдохнешь, и мамашу потянешь за собой. Уяснила?
