Он худощавого телосложения, но я почти не сомневаюсь, что недостаток мускулов компенсируется жестокостью. И хотя он одет достаточно дорого, чтобы соперничать с любым респектабельным главарем мафии, я считаю, что он — нечто совсем другое.

В его глазах вспыхивает любопытство, пока он рассматривает меня так же внимательно, как и я его.

Я демонстрирую бесстрашие или веду себя предсказуемо? Как бы отреагировал обычный мужчина, если бы его накачали наркотиками, избили и похитили? Он бы боялся за свою жизнь. Был бы растерян. Задавал вопросы и умолял освободить его. Я на мгновение задумываюсь об этом…

К сожалению, мой рот иногда делает то, что хочет, поэтому я скрещиваю руки на груди, насколько это возможно, и смотрю на него сверху вниз.

— Хотел бы я сказать то же самое.

С легким весельем он поднимает водительскую карточку, словно это чашка чая, и читает имя и адрес того, за кого я себя выдаю, со всем интересом незнакомца, читающего некролог.

— Наш общий друг, Дольф, сказал мне, что ты фрилансер и ищешь работу.

Я моргаю своим единственным глазом, как будто мне скучно, внутренне закипая от упоминания Дольфа, с которого я хотел бы медленно содрать кожу.

— Так уж совпало, — продолжает он, словно я уже ответил, — я бизнесмен, и у меня есть работа, для которой ты идеально подходишь.

— Как мне повезло.

— О, нет, в этом сценарии, безусловно, повезло мне. — В глазах этого человека практически светятся знаки доллара. — Так много кандидатов не подошли. А вот ты… Мой клиент будет очень доволен.

— Очень лестно, но, боюсь, мне придется отказаться.

— И боюсь, что от этого предложения нельзя отказаться, друг мой. Прошу прощения.

— Понял. Кто ты, черт возьми, такой?

— Ах да, где же мои манеры? — Засунув мои права обратно в карман, он прижимает одну руку к груди. — Я тот, кто определяет, сколько времени тебе осталось на этой земле.

— Я думал, что эта вакансия уже занята. Богом.

Он разглаживает ладонями жилетку костюма в серебристую полоску.

— Ты в сфере моего влияния, жить тебе или умереть — решаю я. Я бы сказал, что Бог — подходящее описание, раз уж ты упомянул его.

— Серьезно? Это психическое расстройство, знаешь ли. Вы с Чарльзом Мэнсоном… божества в своем собственном сознании. — Не обращая внимания на боль, я заставляю свои губы изогнуться в презрительной усмешке. — Если тебе интересно, это никогда не заканчивается хорошо.

— Большинство людей рано или поздно встают на колени, умоляя о пощаде. — Он выглядит таким самодовольным, мне не терпится узнать, что нужно сделать, чтобы вывести его из себя. — Посмотрим, сколько времени это займет у тебя.

— Поскольку я не планирую молиться в ближайшее время, не мог бы ты сказать, как к тебе обращаются на этой планете?

— Не сегодня. — Веселье покидает его лицо.

— Не расстраивайся. — Я знаю, что балансирую на тонкой грани, но ничего не могу с собой поделать. — Это может происходить в преклонном возрасте. Дай знать, когда вспомнишь.

— Дольф забыл упомянуть о твоем восхитительном чувстве юмора. — Он качает головой, один уголок его рта приподнимается, как будто он что-то понял. — Я знаю, о чем ты думаешь.

— Конечно, знаешь. Ты же Бог. — Если бы у меня не были сломаны ребра, я бы рассмеялся.

— Не нужно быть всеведущим, чтобы увидеть жажду убийства в глазах другого человека. Ты думаешь, что будешь тем, кто убьет меня. — Он делает шаг вперед, и я почти поддаюсь искушению броситься на него и посмотреть, хватит ли длины цепи.

Почти.

Но я знаю, что произойдет.

Я сжимаю руки в кулаки, чувствуя, как ноют мышцы в плече.

— Тебе стоит приберечь эту искру для моего клиента, — продолжает он. — Он будет в восторге от такого вызова.

— Похоже, он веселый парень. Почему бы тебе не рассказать мне о нем? — Как только я отрублю голову змее, я займусь его клиентурой.

Мышцы вокруг его рта подрагивают.

— Как бы мне ни нравилась наша беседа — поверь, она весьма занимательна по сравнению с обычными мольбами и криками, — я просто зашел поздороваться. Пока что.

— Верно, ты, должно быть, очень занят, пытая людей и тому подобное.

— Полагаю, скоро ты это узнаешь. — Эти несовпадающие глаза сканируют меня с ног до головы. — А пока, если тебе что-нибудь понадобится, Роджер будет более чем счастлив оказать помощь. — Когда я поднимаю свою единственную подвижную бровь, он оглядывается через плечо. — Роджер, подойди и поздоровайся с нашим гостем.

Из темного коридора выходит мамонт, его ноги расставлены на ширину плеч, руки сцеплены за спиной, а лицо лишено всякого выражения. Он похож на воина-людоеда, с которым я играл когда-то в видеоигре.

Он не здоровается.

— Он застенчивый, — объясняет пожилой мужчина.

— Очевидно. — Я могу только предположить, что Роджер — это ответ на загадку, как я перебрался с пола на кровать прошлой ночью. Я представляю себе, как людоед несет меня, словно девицу в беде, и решаю, что не хочу этого знать.

Он просто еще одно препятствие, которое нужно обойти — после того, как я разберусь с кандалами, дверью и тем фактом, что меня, похоже, снимают на камеру двадцать четыре часа семь дней в неделю. А пока мне нужно поддерживать разговор. Я все еще не узнал достаточно, чтобы разработать план.

— Подожди. — Я окликаю мужчину, когда он выходит в коридор, заставляя его приостановиться. — Этот твой клиент… Я скоро с ним встречусь?

— Пока нет, — говорит седой мужчина. — Но не волнуйся, когда придет время, я оставлю тебе что-то вроде сувенира. Прощальный подарок. Тогда ты поймешь.

Что это, черт возьми, значит?

Превосходство сочится из его пор, как нефтяное пятно. Его губы слегка приподнимаются с одной стороны.

Я видел слишком много таких, как он, этих бизнесменов, которые наживаются на других. Лишенных сочувствия. Они руководствуются нарциссической потребностью достичь цели, независимо от того, кто будет использован или растоптан в процессе. Они делают это ради денег и потому, что могут.

— Отдохни немного, — добавляет он. — Мой клиент ожидает, что ты будешь в отличной форме. И если я чем-то и известен, так это своим умением подбирать товары высочайшего качества.

Мои руки трясутся. Я в нескольких секундах от того, чтобы воспламениться самому, испепелить эту тюрьму, в которой бесчисленное множество людей содержат как скот, пока ждут, что кто-нибудь предложит подходящую цену. Я даже не могу ответить, я так…

Черт.

Может быть, я